Флоринда Доннер

Жизнь-в-сновидении (Часть 1)

полуденного перерыва вместо того, чтобы есть

свои завтраки в школьном саду, мы обычно тайком убегали из

школы и забирались на вершину ближайшего холма, чтобы поесть в

тени самого большого -- мы верили в это -- дерева манго в мире.

Его самые нижние ветви касались земли, а самые высокие --

задевали облака. В сезон созревания мы обычно объедались

плодами манго.

Вершина холма была нашим излюбленным местом до того дня,

когда мы обнаружили там тело школьного сторожа, свисающее с

высокой ветки. Мы не смели ни сдвинуться с места, ни заплакать.

Но никто из нас не хотел потерять лицо перед другим. Мы не

стали влезать на ветви в тот день, но попытались съесть наши

завтраки на земле, фактически под телом умершего человека,

желая узнать, кто из нас не выдержит первым. И это была я.

-- Ты когда-нибудь думала о смерти? -- шепотом спросил

меня Самурито.

Я взглянула вверх на висящего человека. В то же мгновение

ветер зашелестел в ветвях с необычным упорством. В шелесте я

ясно услышала, как умерший человек шептал мне, что смерть была

успокоением. Это было настолько жутко, что я вскочила и, вопя,

понеслась прочь, безразличная к тому, что Самурито мог подумать

обо мне.

-- Ветер заставил ветви и листья говорить с тобой, --

сказал м-р Флорес, когда я закончила свой рассказ.

Его голос был мягким и низким. Золотые глаза горели

лихорадочным огнем, когда он продолжил объяснять, что в момент

своей смерти, в одной мгновенной вспышке, воспоминания, чувства

и эмоции старого сторожа высвободились и были поглощены

манговым деревом. -- Ветер заставил ветви и листья говорить с

тобой, -- повторил мистер Флорес. -- Ибо ветер -- твой по

праву.

Как во сне, он бросил взгляд сквозь листву, его глаза

внимательно смотрели за поле, в освещенное солнцем

пространство. -- То, что ты женщина, дает тебе возможность

повелевать ветром, -- продолжал он. -- Женщины не знают этого,

но они могут вступить в диалог с ветром в любое время.

Я непонимающе покачала головой.

-- Я понятия не имею, о чем вы говорите, -- сказала я. Мой

тон выдавал, как неловко я чувствую себя в этом положении. --

Это как сон. И если бы он продолжался еще и еще, я бы

поклялась, что это один из моих кошмаров.

Его продолжительное молчание вызвало у меня раздражение. Я

почувствовала, как мое лицо покраснело от злости. Что я делаю

здесь, сидя на дереве с безумным стариком? Я погрузилась в

размышления. И в то же время я понимала, что, возможно,

оскорбила его, поэтому решила извиниться за свою грубость.

-- Я понимаю, что мои слова имеют для тебя мало смысла, --

согласился он. -- Это потому, что на тебе слишком толстый

твердый слой. Он мешает тебе слышать, что должен сказать ветер.

-- Слишком толстый твердый слой? -- спросила я недоуменно

и подозрительно. -- Вы имеете в ввиду, что я в грязи?

-- И это тоже, -- ответил он, заставив меня покраснеть. Он

заулыбался и повторил, что я обернута слишком толстым твердым

слоем, и что этот слой не может быть смыт с помощью мыла и

воды, независимо от того, сколько ванн я приму.

-- Ты наполнена рассудочными суждениями, -- пояснил он. --

Они мешают тебе понять то, что я говорю, например, что ты

можешь командовать ветром.

Он смотрел на меня сузившимися критическими глазами.

-- Ну? -- потребовал он нетерпеливо.

Прежде чем я поняла, что случилось, он ухватил меня за

руки и одним быстрым, плавным движением раскачал и мягко

приземлил. Мне показалось, что я видела его руки и ноги

вытянувшимися, как резиновые ленты. Это был мимолетный образ,

который я тут же объяснила себе как искажение восприятия,

вызванное жарой. Я не стала задерживаться на нем, ибо именно в

тот момент мой взор отвлекла Делия Флорес и ее друзья,

расстилавшие большую полотняную скатерть под соседним деревом.

-- Когда вы добрались сюда? -- спросила я Делию,

поставленная в тупик тем, что не сумела ни увидеть, ни услышать

приближение группы людей.

-- Мы собирались устроить пикник в твою честь, -- сказала

она.

-- Потому что ты присоединилась к нам сегодня, -- добавила

одна из женщин.

-- Как это я присоединилась к вам? -- спросила я,

чувствуя, что мне не по себе.

Не заметив, кто это сказал, я переводила взгляд с одной