Неизвестен

Братство части 2-3

даже слепые увидели и поняли окружающее. Зачем ждать только чудес, когда вся жизнь полна тонкими явлениями.

Мыслитель улыбался: Неужели будете бояться каждого вестника.

931. Урусвати умеет хранить доверенное. Такое охранение вызывает два крайних толкования: одни полагают, что сокровенное может быть доверено лишь особо испытанным лицам;

другие думают, что закон Надземный, закон Природы, найдет лучшее распространение. Но, как всегда, крайности не совершенны, истина будет посредине.

Действительно, нельзя оставить полезное Учение лишь в пользовании малой группы людей. Также невозможно выбросить Учение на перепутье, где оно может быть получено злобными сущностями. Значит, следует дать по сознанию. Но мало кто может взвесить чужое сознание или сможет найти друга-сотрудника. Мы называем правильным хранение доверенного, когда сердце подсказывает, что может полезным в каждом случае. Такое утончение слагается лишь долгим опытом и особенно ценно, если может выражаться в жизни. Конечно, такое жизненное выражение не сложится без познания Надземного Мира. Пусть люди чаще думают о прекрасном выражении Надземных законов.

Мысля о прекрасном, мы привлекаем к себе прекрасные меры, - так сказал Мыслитель.

932. Урусвати издавна привлекала к себе Мир Надземный.

Каким же притяжением достигается такое сближение? Не помогут прошения и приказы; не помогут слезы и хвала, если сердце закрыто. Древний псалом мудро восклицает: Открыто сердце мое, - сказавший знал главный магнит.

Так открытое сердце есть победа над земными ограничениями. При этом некоторые скажут: Уже поздно нам перерождать сердце. Таким замечанием они доказывают полное невежество. Они не понимают, что слово поздно должно быть вычеркнуто из их словаря. Когда жизнь беспредельна и беспрерывна, не будет поздно ни для какого достижения.

Часто люди не могут представить, что в Надземном Мире продолжается познавание; лишь самые невежественные люди пытаются избегать Нравственное Учение. Можно жалеть лентяев, но оправдывать их нельзя. пусть они признают, чем они засоряют свое сознание. Лишь ярый дикарь откажется подумать о своем будущем.

Мыслитель говорил: Спешите открыть сердце.

933. Урусвати наблюдала наполнение пространства. Среди земных периодов можно наблюдать особые толпы людей; их никто не собирает, никто не ведет, они как бы зарождаются сами собою, и такой коллектив может причинять бедствия. Мы называем такое явление - толпованием.

Можно наблюдать его и в животном мире, но то же самое происходит и в Тонком Мире; такие же толпы блуждают и нарушают гармонию. Трудно уследить зачаток этих блужданий.

Конечно, причина в планетных токах, вернее, в сочетании таких излучений. Ученые Земли могли бы наблюдать такие психопланетные проявления, но почти никто не обращает внимания на психические проявления. Некоторые наблюдатели уверяли, что планеты могут быть больными, и излучения их могут делаться ядовитыми. Конечно, наука называла таких исследователей безумными, на даже Фламмарион едва не попал в такую среду. Между тем, наблюдения над связью миров и жизнью человечества очевидны.

Но ученые не допускают наполнения пространства и тем более переполнения его.

Наблюдения над солнечными пятнами должны быть признаны как самые примитивные выводы. Мир солнечных светил дает наблюдения бесчисленные. И сочетания астрохимических потоков пояснят приливы и отливы Океана Жизни.

Мыслитель просил только мыслить свободно: Свобода мысли есть путь преуспеяния.

934. Урусвати признала космичность человека. Часто люди твердят о Макрокосме и Микрокосме, и в то же время лишают их главных основ. Они не допускают всеначальную энергию, Надземный Мир и все основы духа. Какой же макрокосм может получиться без главных основ? Он окажется убогой развалиной и Микрокосм будет жалким уродом.

Некоторые прозорливые ученые чуют, что даже в самых блестящих открытиях что-то не достает. Они внутренне понимают, что законы, ими открытые, только частичные и могут приобрести совсем иные пределы. Но от малых лет никто не сказал им о законе духа. Они не нашли в себе смелость к неограниченному пониманию. Можно привести примеры, как серьезные исследователи скрывали свои широкие наблюдения.

Они страшились выйти за пределы своей ограниченной науки.

Они тайно читали труды великих мыслителей и никогда не сознавались в своих новых путях.