Неизвестен

Братство части 2-3

установилось общение естественное. Только такое общение будет соответствовать эволюции.

Мыслитель говорил, глядя на прекрасную звезду: Если наши желания исполняются, то пусть когда-то смогу оказаться в этом прекрасном мире!

621. Урусвати знает, что некоторые жители Тонкого Мира сознательно выбирают трудные воплощения. Говорю о тех, кому карма позволяет иметь и более легкое существование, но утонченное сознание подсказывает, что трудная земная жизнь стоит многих легких. К тому же эти самоотверженные путники охотно принимают поручения, от которых малодушные поспешили бы уклониться.

Вот Мы поминали Нараду, названного Спорщиком. Он имел нелегкую задачу вызывать разумное суждение посредством спора, таким образом многие дремавшие сознания пробуждались.

Также немало сильных духом принимали задания освободить людей от ветхих пережитков. Можно представить, как тяжка была жизнь таких очистителей! Они выдерживали ярые нападения, и лишь далекое будущее уделяло им справедливую оценку. Но многие такие труженики не оставляли имени, в истории лишь указывается некоторое движение, способствовавшее обновлению мышления.

Не нужно думать, что таких борцов было мало. В разные эпохи появлялись сильные духом, которые своею жизнью свидетельствовали о правильном пути продвижения. Пусть друзья подумают о таких тружениках, они тем ценнее, что могли бы избрать существование почти беззаботное, но они решили потрудиться. Пусть эти труды будут степенями светлого восхождения.

Мыслитель убеждал учеников избрать трудную жизнь: Лишь в труде преуспеете.

622. Урусвати знает, что возвышенная, утонченная простота есть хороший путь к Надземному. Простота есть познание и преуспеяния. Роскошь есть тление и разложение.

История и разные эпохи дает тому примеры. Неутомимые созидатели просты в обиходе, но мало того, они влияли на все окружающее.

Каждый деятель невольно распространяет излучение своих устремлений, но нужно научиться найти мудрый уровень своих потребностей. Всякое изуверство не есть решение правильное.

Не следует насильственно убеждать в нужности простоты в жизни. Она должна снизойти вместе с чувством гармонии.

Нужно очень понять, что бахвальство простотою тоже не полезно. Она должна сделаться естественною. Много раз Мы поминаем о естественности достижений. Она дает истинное спокойствие вне зависти, вне подражания нелепым обычаям.

Пусть некоторые народы полагают, что роскошь есть их призвание, лучше сказать - клеймо. Не может долго длиться жизнь, полная тления. Не однажды лишь одно поколение могло дышать отравленным воздухом. Не роскошь, но погребальные катафалки утверждались!

Мыслитель говорил: Если одежда рваная и грязная, - есть ли это простота? Если мысль таит зло и лукавство, - есть ли это простота?

623. Урусвати знает, как часто люди не умеют сочетать родственные понятия. Вот подвижность и непоколебимость землянам представляются противоречием. Они считают подвижность шатанием и непоколебимость, как одеревенение, - получается как бы шатающееся дерево, которое угрожает прохожему и несносно скрипит. Не приходит в голову сопоставления подвижности в незыблемости и незыблемости в подвижности.

Человек должен пребывать в подвижности, в готовности к подвигу, но он должен опираться на посох незыблемости.

Только в таком сочетании путник преуспеет. Не нужно считать Надземное законами неземных, и там потребуется посох и ощутится тяга к подвигу. Не мало жителей неземных мечтают о полетах прекрасных и жалеют о грузе, им препятствующем.

Поистине, такой груз накопляется не только вопиющими преступлениями, но и всякими смущениями и шатаниями.

Не смешайте шатание с поиском, который имеет в себе поступательное движение, такую подвижность назовем благородной. Также незыблемость осознания основ назовем благодатной.

Мыслитель учил познаванию родственных понятий. Он говорил: Мы сами рассекаем великое тело Бытия.

624. Урусвати знает, что самое ярое отрицание живет рядом с восторженным признанием. Представим себе круг, хотя бы в виде замкнутого кольца змеи, и предположим, что голова будет знаком высшего признания; затем увидим, как признание будет уменьшаться, и, наконец, дойдет до безразличия, которое будет преддверием отрицания. Оно возрастет в хвосте змия, оно сделается бурным и ярым, таким ярым, что можно заподозрить, что в нем скрывается признание. Много примеров, когда самые ярые гонители превращались в преданнейших последователей.