надземных чувствований и признания основ бытия.
Мыслитель жалел людей, которые укорачивают не только жизнь, но и мысль.
494. Урусвати знает, что во время опасности люди забывают даже самые спасительные советы. Даже воображаемая опасность уже лишает людей мышления целесообразного. Самые поучительные рассказы существуют у разных народов, как домохозяин учил свои близких поступать на случай пожара. Но когда пожар произошел, то все поступили наоборот.
В спартанских школах приучали детей всевозможным опасностям, чтобы развить находчивость. Также нужно поступать и теперь, когда опасности преумножились. Особенно страшно наблюдать людей, изобретающих несуществующие опасности. При этом они менее всего озабочены мировыми опасностями и более всего они трепещут о своем бытие. Никто не может внушить им, что мировые бедствия сметут их очаги.
Они никогда не согласятся, что опасности для планеты более, нежели для их дома.
Даже не принято обсуждать мировые опасности. Для таких обсуждений должны быть какие-то служебные жрецы, но когда наступит эпоха, явно не для понимания всеобщей целесообразности, люди могут тогда собрать советы, как им встретить самые сложные невзгоды. Пусть и в школах будут готовиться к возможным опасностям, но это знание не должно лишать род людской жизнерадостности. Каждый, прошедший жизнь, может сказать, что и в самой опасности есть зарождение радости.
Мыслитель знал, что радость зарождается во всех опасностях.
495. Урусвати знает, что выдача психической энергии и потрясения ее различны в своей сущности, хотя и сходны по признакам. Люди не понимают, что раздражение слизистых оболочек связано с выдачей психической энергии. Такая усиленная выдача происходит при усилении мыслительной деятельности.
Совершенно индивидуально поражаются гланды и ткани.
Посылки энергии на расстояние также вызывают напряжение гланд, особенно, когда космические токи неблагоприятны. На потрясение психической энергии может происходить без напряжения мыслительной энергии. Потрясения нравственные или горе, или неожиданные удары, или удачи, могут прервать энергию.
Если мировые события грозны, то может получиться целая эпидемия, ее наименования будут различны; будут приписывать сердечные, простудные или желудочные причины, но истинная причина не будет произнесена. Залетят увеличение нервных болезней, но, в конце концов, каждая болезнь затрагивает нервную систему. Лечение должно быть как телесное, так и духовное. Нужно спокойное устремление к высоким предметам.
Нужно спокойное повторение Соломонова изречения: И это пройдет. Если недостаточно самовнушения, то модно применить и внушение извне.
Полезные лекарства уже знаете: nux vomica, arienium, ferrum и, конечно, старый друг валериан. В случае упадка сил - мускус. Теплые ванны полезны всегда. Остальное зависит от местного заболевания. Так можно помочь в разных фазах психического напряжения.
Люди не должны думать, что такая эпидемия не заслуживает внимания, наоборот, все, связанное с нервными центрами, может распространяться быстро. Незнание причины всегда ведет к плохим следствиям. Если еще добавить всевозможные самоотравления, то получится печальная картина.
Скажут: Опять пугаете. Но тогда каждый врачебный совет будет запугиванием. Если мы видим возникновение опасности, мы должны предупредить о ней.
Кто-то будет насмехаться над устремлением к высоким предметам, для него и музыка, и все искусства, лишь безделие. Он не знает слова - экстаз. Для него это вредный предрассудок.
Мыслитель знал таких насмешников. Он говорил: Государство должно изгонять закоренелых невежд. Пусть найдут для себя какой-то остров, но море поглотит такое хранилище глупости. законы природы можно нарушить до некоторой степени.
496. Урусвати знает, что каждый, поступающий неправильно, прежде всего, оправдывается тем, что его не поняли. Чем больше вы будете знать человеческие побуждения, тем больше вы будете обвинять в непонимании. Можно заметить, насколько люди пытаются перенести свою вину на других. Но не будем отмечать все людские лукавства, иначе не книга, но целое книгохранилище получится.
Можно удивляться, что люди обращаются за помощью, когда уже не может быть спасения. Может быть они поступают так из застенчивости или робости, но, к сожалению, это имеет другую причину. Люди не доверяют, они даже не помышляют о том Средоточии, откуда может прийти помощь. Лишь когда беда возьмет их за горло, они готовы вспомнить о позабытых