Марк Аврелий

Размышления

того, чтобы в цепи представлений было случайное или напрасное, а еще более

суетное или злонравное; приучать себя надо только такое иметь в

представлении, чтобы чуть тебя спросят: 'О чем сейчас

помышляешь?', отвечать сразу и откровенно, что так и так; и

чтобы вполне явственно было, что все там просто и

благожелательно и принадлежит существу общественному, не

озабоченному видениями услад или вообще каких-нибудь

удовлетворении, а еще - что нет там какой-нибудь вздорности

или алчности, или подозрительности, или еще чего-нибудь такого,

в чем не сможешь признаться не краснея, что оно у тебя на уме.

И вот такой человек, который более уж не откладывает того, чтобы быть среди лучших,

есть некий жрец и пособник богов, распоряжающийся и тем, что поселилось внутри его,

благодаря чему человек этот наслажденьями не запятнан, не изранен никакой болью, ни к

какому насилию не причастен, ни к какому не чувствителен злу; подвижник он подвига

великого - ни единой не

покорился страсти, справедливостью напоен до дна; от всей принимает души все, что есть

и дано судьбой. А представлениями о том, что говорит, делает или думает другой, он себя

без крайней и общеполезной надобности не часто займет. То, что при нем, то ему для

действия, а что отмерено судьбой, в то он вглядывается непрестанно; в том он поступает

прекрасно, а в этом уверился, что оно благо. Ибо удел, отмеренный каждому, несом

целым и целое несет. А еще он и то помнит, что единородно все разумное, и что

попечение о всех людях отвечает природе человека, а славы стоит добиваться не у всех, а

у тех только, кто живет в согласии с природой. А кто не так живет, про тех он всегда

помнит, каковы они дома и вне дома, ночью и днем, и с кем водятся. Вот и не станет он

считаться хотя бы и с хвалой таких людей, которые и сами-то себе не нравятся.

5. Не действуй как бы нехотя, необщественно или же необдуманно, или же

зависимо. Пусть вычурность не изукрасит твою мысль; многословен и многосуетен не

будь. И пусть бог, что в тебе, будет покровитель существа мужеского, зрелого,

гражданственного, римлянина, правителя, того, кто сам поставил себя в строй и по звуку

трубы с легкостью уйдет из жизни, не нуждаясь ни в клятвах, ни в людском

свидетельстве; в нем лишь веселие и независимость от помощи другого и независимость

от того покоя, который исходит от других. Верно: 'исправным быть, а не исправленным'.

6. Если находишь в человеческой жизни что-нибудь лучше справедливости,

истины, здравомыслия, мужества или вообще того, чтобы мысль твоя довольствовалась

собою, когда ты благодаря ей действуешь по прямому разуму, и судьбой

довольствовалась, когда принимаешь то, что уделено нам не по нашему выбору; если,

говорю я, усмотрел ты что-нибудь лучше этого, то, обратившись к нему всей душой,

вкуси от этой прекраснейшей из находок. Если же не появится ничего, что лучше

поселенного в тебе гения, который и собственные устремления себе подчинил, и свои

представления обследует, и от чувственных переживаний себя, как выражается Сократ,

оттащил, и богам себя подчинил, а о людях печется; если ты находишь, что все прочее

более мелко и убого, чем он, то не давай места такому, к чему однажды потянувшись и

прибившись, уже без судорожного усилия не сможешь предпочитать то, что есть благо и

само по себе, и твое. Недозволительно выставлять против разумного и деятельного блага

что бы то ни было чужеродное, хоть бы хвалу от многих, или должности, богатство, или

вкушение наслаждений. Все эти вещи, даже если кажется, что понемногу они кстати,

вдруг овладевают и несут за собой. Так избери же, говорю, просто и свободно то, что

лучше, и этого держись. - Тем лучше, чем больше приносят пользы. -

Если как разумному тебе полезно, храни. А если как животному, то докажи и соблюдай

свое суждение без ослепленья. Смотри только, основательно рассуди.

7. Никогда не расценивай как полезное тебе что-нибудь такое, что вынудит тебя

когда-нибудь нарушить верность, забыть стыд, возненавидеть кого-нибудь, заподозрить,

проклясть, притворствовать, возжелать чего-нибудь, что нуждается в стенах и завесах.

Право, тот, кто предпочел собственный разум и своего гения, и таинства его добродетели,

тот не разыгрывает трагедию, не стенает, не нуждается ни в одиночестве, ни в

многолюдстве. А главное - станет жить, не гоняясь и не избегая, а будет ли он

больший отрезок времени распоряжаться душой и объемлющим ее