Марк Аврелий

Размышления

или бессвязно, между тем как надо, чтобы и самая малость сообразовалась с

некоторым назначением. А назначение существ разумных - следовать разуму и

установлениям старейшего града и

его государственности.

17. Срок человеческой жизни - точка; естество - текуче; ощущения - темны,

соединение целого тела - тленно; душа -

юла, судьба - непостижима, слава - непредсказуема. Сказать

короче: река - все телесное. слепота и сон - все душевное;

жизнь - война и пребывание на чужбине, а память после -

забвение. Тогда что способно сопутствовать нам? Одно и

единственное - философия. Она в том, чтобы беречь от глумления

и от терзаний поселенного внутри гения - того, что сильнее

наслаждения и боли, ничего не делает произвольно или лживо и

притворно, не нуждается в том, чтобы другой сделал что-нибудь

или не сделал; и который приемлет, что случается или уделено,

ибо оно идет откуда-то, откуда он сам; который, наконец,

ожидает смерти в кротости разумения, видя в ней не что иное,

как распад первостихий, из которых составляется всякое живое

существо. Ведь если для самих первостихий ничего страшного в

том, чтобы вечно превращаться во что-то другое, для чего тогда

нам коситься на превращение и распад всего? Оно же по природе,

а что по природе - не зло.

ТРЕТЬЯ КНИГА

Писано в Карнунте.

1. Высчитывать не только, как с каждым днем растрачивается жизнь и остается все

меньшая часть ее, - и то высчитай, что проживи человек дольше, неизвестно, достанет

ли у него силы-то ума для понимания вещей и того умозрения, которое заботится об

искушенности в божественном и человеческом. Ведь начнет же дуреть: дышать,

кормиться, представлять, устремляться и все такое будет без недостатка, а вот

располагать собой, в надлежащее по всем числам вникать, первопредставления

расчленять и следить за тем, не пора ли уже уводить себя и прочее, что нуждается в

разумной мощи, - это все раньше угасает. Значит должно нам спешить не оттого только,

что смерть становится все ближе, но и оттого, что понимание вещей и сознание

кончаются еще раньше.

2. Следует примечать и в том, что сопутствует происходящему по природе, некую

прелесть и привлекательность. Пекут, скажем, хлеб, и потрескались кое-где края - так

ведь

эти бугры, хоть несколько и противоречащие искусству пекаря,

тем не менее чем-то хороши и особенно возбуждают к еде. Или вот

смоквы лопаются как раз тогда, когда переспели; у перезрелых

маслин самая близость к гниению добавляет плодам какую-то

особенную красоту. Так и колосья, гнущиеся к земле, сморщенная

морда льва, пена из кабаньей пасти и многое другое, что далеко

от привлекательности, если рассматривать его отдельно, однако в

сопутствии с тем, что по природе, вносит еще более лада и душу

увлекает; поэтому кто чувствует и вдумывается поглубже, что

происходит в мировом целом, тот вряд ли хоть в чем-нибудь из

сопутствующего природе не найдет, что оно как-то приятно

слажено. Он и на подлинные звериные пасти станет смотреть с тем

же наслаждением, как и на те, что выставляются живописцами и

ваятелями как подражание; своими здравомысленными глазами он

сумеет увидеть красоту и некий расцвет у старухи или старика, и

притягательность новорожденного; ему встретится много такого,

что внятно не всякому, а только тому, кто от души расположен к

природе и ее делам.

3. Гиппократ, излечивший много болезней, заболел и умер. Халдеимногим

предрекли смерть, а потом их самих взял рок. Александр, Помпеи, Гай Цезарь, столько

раз до основания изничтожавшие города, сразившие в бою десятки тысяч конных и

пеших, потом и сами ушли из жизни. Гераклит, столько учивший об испламенении мира,

сам наполнился водой и, обложенный навозом, умер. Демокрита погубили вши, Сократа -

другие вши. Так что

же? - сел, поплыл, приехал, вылезай. Если для иной жизни, то и

там не без богов, а если в бесчувствии, то перестанешь

выдерживать наслаждение и боль и услужение сосуду, который тем

хуже, что сам он в услужении, ибо одно - разум и гений, другое

- земля и грязь.

4. Не переводи остаток жизни за представлениями о других, когда не соотносишь

это с чем-либо общеполезным. Ведь от другого-то дела откажешься, воображая, значит,

что делает такой-то и зачем бы, и что говорит, и что думает, и что такое замышляет и еще

много всякого, отчего сбивается внимание к собственному ведущему. Должно поэтому