Ле - Цзы

Небесная Доля

покой!

Воистину смерть велика! — воскликнул Цзы-Гун. — Благородный муж обретает в ней

отдохновение, заурядный человек покоряется ей.

— О, ты все

понял, Цзы-Гун! Люди понимают радость жизни, но не ее пошлость, печаль старости,

но не ее безмя­тежность, ужас смерти, но не ее упокоение.

Янь-цзы

сказал:

— Как хорошо

люди древности понимали смерть! До­стойные мужи находили в ней отдохновение,

презренные покорялись ей.

В смерти наши

жизненные свойства достигают своего предела. Древние называли умершего “вернувшимся

к на­чалу”. Говоря, что умерший “вернулся к началу”, они давали понять, что

живые — странники в этом мире. Странник, который забыл вернуться назад, не знает,

где его дом. А того, кто не знает, где его дом, весь свет осудит. Но когда все

люди забывают про свой дом, то уже некому осудить их. Положим, некто ушел из

своей родной деревни, покинул своих родичей, презрел свои семейные обязан­ности

ради того, чтобы скитаться где-то на чужбине, — что можно сказать о таком человеке?

Люди в мире наверняка назовут его глупцом и недотепой. Положим, что некто гордится

собой, выставляет напоказ свои способности и умение, добивается славы и почета

и не может удержаться от того, чтобы не хвастаться на виду у всего света, —

что можно сказать о таком человеке? Люди наверняка сочтут его умным и достойным

уважения. Оба этих человека не правы, однако же люди будут порицать одного и

хвалить другого. Только мудрец знает, кого следует порицать, а кого хвалить.

Ле-цзы спросили:

Почему ты ценишь пустоту?

В пустоте нет ничего ценного, — ответил Ле-цзы. — О ней нельзя так говорить.

Просто нет ничего лучше покоя, нет ничего лучше пустоты. В покое, в пустоте

находишь место, где жить. А давая и отбирая, мы теряем место, где жить. Тот,

кто, совершив ошибку, начинает играть в “че­ловечность” и “справедливость”,

не вернет потерянного.

Сюн сказал:

Те, кто говорят, что небо и земля разрушатся, оши­баются. Те, кто говорят, что

небо и земля не разрушатся, тоже ошибаются. Мы не можем знать, разрушатся они

или нет. Каждый судит со своей точки зрения. И вот живые не знают, что такое

быть мертвым, а мертвые не знают, что такое быть живым. Тот, кто приходит, не

знает тех, кто ушел. А тот, кто ушел, не знает тех, кто придут после. Почему

мы должны беспокоиться о том, разрушатся небо и земля или нет?

Шунь

спросил своего помощника:

Могу ли я обрести Путь и владеть им?

Вы даже своим телом не можете владеть, как же вы можете владеть Путем?

Если мое тело мне не принадлежит, то чье же оно?

— Это форма,

данная вам на время Небом и Землей. Ваша жизнь вам не принадлежит: это гармония

жизнен­ных сил, дарованная вам на время Небом и Землей. Ваша природа и судьба

вам не принадлежат: это Путь, предна­чертанный вам Небом и Землей. Ваши дети

и внуки вам не принадлежат: Небо и Земля ниспослали их вам, как змеи сбрасывают

кожу. Поэтому вы странствуете, не зная, куда направляетесь, покоитесь на месте,

не зная, на что опираетесь, и питаете себя, не ведая как. Вы — вечное ды­хание

Неба и Земли, которое влечется во всех направле­ниях. Как же вы можете владеть

им? [8]

— Вращаясь

без конца, Небо и Земля движутся непри­метно. Но кто ведает об их движении?

Ведь что уменьшится здесь, увеличится там, что произрастает здесь, увядает там.

Уменьшаться и увеличиваться, произрастать и увядать — значит в одно и то же

время рождаться и умирать. А пере­рыв между появлением и исчезновением столь

ничтожен — кто заметит его? Чем бы ни была вещь, ее энергия не вдруг появляется,

ее форма не вдруг исчезает: просто невозмож­но понять, когда приходит зрелость

и когда наступает увя­дание. То же происходит и с человеком за время его жизни:

его облик, суждения и манеры меняются со временем, его кожа, ногти и волосы

одновременно растут и выпадают. Однако ж невозможно распознать, как претерпевают

они эти перемены. Мы узнаем о них лишь после того, как они произойдут.

Некогда

в царстве Ци жил человек, который так боялся, что небо обрушится, а земля обвалится

вниз и ему негде будет жить, что даже не мог есть и спать. Нашелся некто, кто

принял близко к сердцу его страхи, пришел к нему в дом и стал его успокаивать:

Небо — это только скопление воздуха, и нет такого места, где бы не было воздуха.