Л. В. Роджерс

Советы начинающим оккультистам

окажется оружием опасным для самого обладающего

им. С ними внутренние силы придут сами собой, как естественное следствие, они

развернутся, как раскрывается цветок перед лучами восходящего солнца.

Психические силы, проявление коих озадачивает столь многих и кажется им столь

чудесным и желанным, как, например, способность узнавать чужой характер, знать

частью прошедшее или частью предсказывать будущее, имеют лишь незначительную и

неверную ценность. Редко (и даже почти никогда) обладатель таких сил может иметь

власть над ними, и по сравнению с высшей ступенью ясновидения, имеющей

применение в оккультных исследованиях, силы эти значат столько же, сколько

пузырек в оконном стекле, случайно увеличивающий видную через него звезду, по

сравнению с телескопом астрономической обсерватории, скользящим по небу с

математической аккуратностью. Такие меньшие психические способности столь же

мало значат для развития духовности, сколь, например, способность

гипнотизировать; обладать ими может безразлично и злой, и добрый. Главная их

заслуга, пожалуй, состоит в том, что они служат к возбуждению интереса к

оккультизму и побуждают к исследованиям, удаляющим людей от материализма. Даже

если бы начинающий оккультист с опасностью для здоровья и с риском уготовить

себе несчастную карму, которая может приостановить его высшее развитие на

несколько перевоплощений, и добился этих меньших психических способностей, то

они мало помогут ему в усилении его познавательных способностей.

Не имея подготовки, необходимой для умения производить точные наблюдения и

истолковывать действительное значение явлений, он будет практически в том же

положении, в каком оказался бы совершенно необразованный человек, попавший в

химическую лабораторию. Для достижения таких низших психических способностей ему

придется затратить массу времени и труда, которые принесли бы гораздо лучший

результат, если бы их применить в другом направлении, где от них получилась бы

для него польза постоянной и величайшей ценности. Значение кое-каких психических

способностей, демонстрируемых иногда ясновидящими типа гадальщиков, и

применяемых, главным образом, для целей наживы, крайне преувеличивается. Нам

делают два-три правильных указания, и у нас уже создаётся ошибочное

представление, что гадальщик видит всё наше будущее и может совершенно свободно

предсказать любую часть его. В то же время мы мало обращаем внимания на те вещи,

относительно коих гадальщик совершенно заблуждается — так сильно на нас

действует то, что им было указано правильно.

Подлинная ценность этого рода ясновидения или медиумизма едва ли выше ценности

хиромантии. Опытный хиромант без всякого ясновидения по раскрытой ладони может

сказать почти столько же из прошлого и будущего человека, как лицо, обладающее

этим низшим психическим развитием, и при том, с меньшей вероятностью ошибок.

Конечно, ясновидящий даже низшей степени указывает факты несколько иного рода,

чем искусный хиромант, даёт, быть может, несколько более деталей, но всё же

сведения его нисколько не удивительнее, и уже вовсе не точнее или ценнее. Имея

ввиду, что никакой действительной ценности не приобретается, но что всегда есть

возможность потерять прочное многое в усилиях заполучить непрочное малое, ясно,

что было бы порядочной глупостью тратить энергию и время на такое развитие. Этот

путь, который “поскорее”, пробовали уже многие, и пробовали к своему великому

огорчению. Это иногда бывает путь особого рода дыхательных упражнений, иногда

какой-то другой; бывает, что удаётся получить дар астрального зрения, а с ним

вместе расстройство нервной системы, здоровья и счастья на весь остаток данного

воплощения.

Случается, что искусственно вынужденное ясновидение уводит человека в общение с

низшими подпланами астрала, и несчастный экспериментатор к ужасу своему

открывает, что не может властвовать над своею новой способностью и должен против

свей воли созерцать гнусные вещи.

Тогда он открывает, уже слишком поздно, что он поступил неумно, заторопившись, и

что совершил нечто худшее, чем простую растрату времени. Он не только не нашел

действительно скорейшего пути, но запутался в таких трудностях, которые могут

серьёзно помешать ему даже и на верной дороге, когда он, наконец, поймет свою

ошибку и решится вступить как следует на настоящий путь. Каков же, однако, этот

путь, которым скорее добраться до цели?