Ирвин Ялом

МАМОЧКА И СМЫСЛ ЖИЗНИ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ

— Мне кажется, я знаю, что ты бы сказал по поводу этого сна.

— Старайся говорить о своем опыте. Свободные ассоциации. Что приходит на ум, как только ты вспоминаешь этот сон?

— Большая дыра на лице.

— Какие мысли приходят, связанные с этим?

— Пещеристый, глубокий, печальный, черный. Еще?

— Продолжай.

— Гигантский, обширный, громадный, чудовищный прямо тартар.

— Тартар?

— Знаешь, ад — или пропасть, где были заключены титаны.

— Хорошо. Интересное слово. Да, но вернемся к сну. Ты говоришь, что есть что-то, что ты хочешь скрыть от доктора, чтобы он не видел этого, и я догадываюсь, что доктор — я?

— С этим трудно поспорить. Не хочу, чтобы ты видел эту зияющую дыру, эту пустоту.

— А если ты откроешь рот, то я увижу это. То есть ты охраняешь себя, охраняешь свои слова. Ты все еще видишь сон, Мирна? Все еще ясно?

Она кивнула.

— Продолжай смотреть его — какая часть сна теперь тебе интересна?

— Миндалины — в них много энергии.

— Посмотри на них. Что ты видишь? Что приходит на ум?

— Они горячие, обжигающие.

— Продолжай.

— Готовые

разорваться, опухшие, раздувшиеся, распухшие, набухающие...

— Распухшие, раздувшиеся? А другое слово — “словно тартар”? Те же самые слова, Мирна?

— Я просматривала словарь на этой неделе.

— Да, я хотел бы услышать побольше об этом, но сейчас давай вернемся к твоему сну. Миндалины, они видны, если ты откроешь рот. Так же как и пустота. И они как будто горят. Что же произойдет?

— Гной, уродство, что-то неприятное, протухшее, отвратительное, гадкое...

— Еще из словаря?

Мирна кивнула.

— Значит, сон предполагает, что ты ходишь к доктору — ко мне — и наша работа не охватывает некоторые вещи, которые ты не хочешь показывать или ты не хочешь, чтобы я это видел — обширную пустоту и миндалины, готовые взорваться и извергнуть нечто мерзкое. Эти раздувшиеся миндалины заставляют меня вернуться на несколько минут назад и вспомнить слова, которые вырвались у тебя.

Мирна опять кивнула.

— Я тронут тем, что ты рассказала сегодня свой сон, — сказал Эрнст. — Это знак доверия мне и тому, что мы делаем вместе. Это хорошая работа — действительно хорошая работа. — Он замолчал на мгновение. — Можем мы теперь обсудить словарь?

Мирна рассказала о “пламенном” окончании своей поэтической карьеры, когда была еще ребенком, и все возрастающее