Неизвестен

Осознание в йоге

детям. Игорь как раз остался без работы (шла перестройка) и сидел дома

понурый, весь в проблемах. А в это время дом стали ремонтировать -

менять канализацию и трубы. Рабочие весь день бегали по квартире,

дверь открыта, дети орут, мама стонет, подруга на взводе. Несколько

раз Катя срывалась сильно - орала на всех и раздавала малышам

безжалостные подзатыльники. Но это как-то не вязалось в ее голове с

высокой духовностью и путешествием по мирам. Удрать от всего этого

было некуда. Эмоциональная энергия бордовыми протуберанцами носилась

по маленькой квартире и заполняла все. Ее невозможно было вытолкнуть

из ауры. Никого не выгонишь и сама не уйдешь - надо ухаживать за

свекровью, кормить всех, и помогать дочке с уроками. Надо помочь Игорю

не унывать, найти работу, помочь подруге пережить ее проблемы и т.д.

Просьбы 'наверх' о снятии ситуации не помогли. Там кто-то загадочно и

ободряюще улыбался, отвечая: 'Можешь справиться сама. Ситуация на

развитие. Думай.'

'Если говорят, что могу, значит, наверное, могу' - подумала Катя,

бить детей больше не хотелось, но то, что носилось по квартире,

мгновенно оказывалось внутри тела, взлетало горячим облаком в голову и

тогда хотелось что-нибудь долбануть. Вечером, совершенно вымотанная,

Катя опустилась на диван и 'отъезжая' подумала: 'Хоть бы ключик какой

подсказали'.

А утром, когда все еще спали, и за окном только серело, Катя

вдруг села на кровати и отчетливо услышала: 'Представь, что так будет

всегда'. Всегда! Вот ключ! *Полное принятие ситуации*. Все время будет

идти ремонт, Игорь останется без работы, свекровь живет у нас и

подруга тоже. Тут состояние изменилось. Катя слегка взлетела куда-то

по высокой-высокой трубе, поднимающейся над головой. Там, на конце

трубы начиналось огромное синее небо и Катя парила в нем как птица,

глядя то в пространство, то вниз, туда где она уже шла в ванну и

начинала готовить завтрак. Про себя она повторяла: 'Что бы ни

случилось, я останусь парить в небе и смотреть на все сверху. Сейчас

Игорь встанет хмурый и попросит поставить чай, дети проснуться и

начнут галдеть, разбудят свекровь и та станет охать, жаловаться на

жизнь, потом сынок потянет за скатерть и перевернет все чашки на пол,

пять чашек, десять чашек, двадцать, чашки будут падать всегда, потом

будем пить из железных кружек - они не бьются, Игорь поругается с

мамой, она будет плакать и говорить, что Катя со своей йогой совсем ее

сына с пути сбила, рабочие каждый день ходят с трубами, а я вытираю за

ними пол, стираю, готовлю, а вокруг глубокое синее небо и я лечу в

нем. Даже странно, неужели я могла раздражаться от этих вещей. Они так

далеко внизу. А удастся удержаться в небе?'.

Да, Кате удалось удержаться. Целый месяц она все время

сознательно удерживала состояние отрешенности, иногда выпадая вниз, но

как только раздражение проникало в тело, подбиралось к голове, она тут

же уходила в 'трубу'. При этом прекрасно можно было разговаривать,

делать что-то по дому, заботиться о ближних без лишних эмоций. У Кати

сформировалось еще одно четкое ощущение: '*Назад пути нет*. Такой,

какой я была, я уже никогда не буду. Что-то изменилось навсегда,

встали новые параметры в психике - они выросли, окрепли и вошли в

группу стержневых законов'. А что пришло на место раздражения?

Наверное, это можно назвать любопытством. Когда что-то в окружающем

мире начинало будить раздражение, то оно просыпалось, но было

маленьким, шевелящимся где-то внизу, неспособным захватить голову -

центр управления. Достаточно было сверху взглянуть на него удивленным

взглядом: 'Ты, мол, чего?', как оно исчезало, успокаивалось и дальше

можно было объективно рассматривать ситуацию, принимать решения,

вырабатывать стратегию и тактику новых действий в отношениях с людьми.

Прошли годы, раздражение ни разу не захватило голову - оно было

отработано раз и навсегда и поставлено под контроль. Голову захватывал