Для вас, считающих, что вещи существуют по собственной природе, сказать, что та вещь, которая существовала прежде, позднее не существует, означает принижение [онтологического статуса] всех вещей, потому что при допущении самосущего бытия вещей неприемлемо, чтобы они стали вообще несуществующими. Мы же не признаем у всех вещей их собственную природу, поскольку они имеют взаимозависимое происхождение. Следовательно, как это может быть принижением [онтологического статуса] абсолютного или относительного существования, поскольку мы считаем, что ничто не существует как нечто абсолютное, а в качестве относительного мы признаем все, что имеет взаимозависимое происхождение. Как говорится в «Ратнавали»,
{196}
Некто, увидев мираж, подумал: «Это – вода»,
Но, придя туда, обнаружил: «Здесь нет той воды».
Тот, кто цепляется за это, – глупец.
Точно так же тот, кто цепляется за слова об этом мире,
Похожем на мираж, что «он существует» или «не существует»,
Является омраченным.
А [у кого] есть омраченность, тот не свободен [I: 55, 56].
Если прежде силой неведения был измышлен объект,
А позже появилась убежденность в нем,
То в то время, когда вещь не воспринимается,
Где можно обнаружить несуществующую вещь (dngos-po-med)? [I: 98]
Устранение цепляния за самосущее существование вещей похоже на то, как устраняется фиксация на мираже, принимаемом за воду, поэтому не является принижением [онтологического статуса]. Когда вещи не воспринимаются как существующие по собственной природе, как тогда могло бы быть абсолютно установленным к бытию несубстанциональное (не-вещь), т. е. то, что не имеет собственной природы? Вещи никоим образом не существуют как [нечто] абсолютное, поэтому и их несубстанциональность (dngos-med) тоже не существует как [нечто] абсолютное.
Следовательно, относительные вещи, которые похожи на воду, привидевшуюся в мираже, устанавливаются к бытию только путем признания их искаженным сознанием мирских людей и принятия их просто как обусловленных522. Но никак иначе.