Я смотрю добрые фильмы, снятые «старшими» душами. Такие истории остаются с тобой навсегда, как будто ты прожил их сам. Для меня это «Дом у Озера», «Город Ангелов», «Форест Гамп». Еще совершенно обожаю «Планету Ка-пэкс», потому что там и психиатр, и пришелец, который возвращается в свой мир – и.д.е.а.л.ь.н.о.
Звонок заставляет вздрогнуть: я никого не жду. Приходится выползти из теплого кокона. Заглядываю в глазок и леденею – мама. Хочется притвориться, что дома никого, но я послушно открываю дверь и натягиваю улыбку.
– Привет, мам.
– Что так долго? – проходя в коридор, бросает она и ставит на пол два больших пакета.
– Спала, чувствую себя не очень.
– Температура есть? Как горло? Чем лечишься? – бомбардирует она вопросами, следуя на кухню. Ответить я не успеваю.
– Тут суп, второе и пирожки с капустой. Твои любимые.
На слове «капуста» сглатываю тошноту.
– Да, мама, спасибо.
Эта женщина идет в гостиную, распахивает шторы и начинает:
– Амалия, ты себя запустила. Тебе почти сорок, а ты даже не чешешься замуж.
– Мне двадцать девять, мам, – успеваю сказать, помогая застилать постель.
– Учти, с годами желающих все меньше. Не затягивай, ты ведь уже старородящая.
– Да, мама.
Раздражение и обида дрожат, как стекло вблизи проезжающего поезда.
– Амалия, из-за своего эгоизма ты никого не слышишь. Никого! – вздыхая, она проверяет пыль на полках гардеробной. – Молчишь? – глядя на меня со своих полутора метров роста, спрашивает она. – Конечно, молчишь, потому что сказать нечего.
– Знаешь, мам, вообще-то у меня есть мужчина, – выпалила я, не успев подумать. Она роняет вешалку и ехидно прищуривается.
– Обманываешь.
– Я скоро вас познакомлю, – слова выпрыгивают сами, и я несколько секунд наслаждаюсь оцепенением в глазах этой женщины.
– Ну, слава богу, значит, не зря я молилась, – оживает она и поднимает вешалку. – Схожу свечку поставлю, чтоб он тебя не бросил.