Неизвестен

СКАНДИНАВСКИЕ САГИ

вниз землю, сначала ступил Сигурд, а за ним, на отпечаток  его

ноги по очереди наступили Гуннар и Хогни. Потом все трое  поцарапали  себе

руки и выдавили в оставшийся на  земле  след  по  нескольку  капель  своей

крови. После этого, по  древнему  обычаю,  оба  Гьюкинга  и  Сигурд  стали

кровными братьями и были обязаны мстить друг за друга.

- А теперь опускайте дерн! - приказал Гуннар.

Воины выдернули свои копья, и дерн упал на свое прежнее место - обряд

братания совершился.

Торжественно и радостно возвращались  домой  победители.  Сам  старый

Гьюки, забыв о своих годах, выбежал им  навстречу.  Он  долго  прижимал  к

груди сыновей, а когда подошел к Сигурду, из его выцветших,  подслеповатых

глаз потекли горячие слезы.

- Чем я вознагражу тебя, мой мальчик? - воскликнул он. -  Мой  замок,

моя страна - все к твоим услугам, как если бы ты был моим родным сыном!

- Сигурд и так стал  твоим  сыном,  -  сказал  Гуннар,  -  мы  с  ним

побратались.

- Вы хорошо поступили, - горячо ответил  старый  король.  -  И  пусть

проклят будет тот из вас, кто когда-нибудь нарушит свою клятву и  поступит

во вред нашему спасителю.

Кримхильд с дочерью и Гуттунг поджидали героев в замке.  Нежные  щеки

Гудрун были румянее чем обычно, но они стали белее ее волос, когда  Сигурд

немного погодя сказал, что он уезжает в страну  гуннов.  Заметив  волнение

девушки, Кримхильд наклонилась к ней.

- Успокойся, дочь моя, - прошептала она, - ступай к себе.  Все  будет

хорошо, поверь мне!

В тот же вечер старая королева вышла из замка и ушла  одна  далеко  в

лес. Она вернулась только к ночи, скрывая под плащом пучок каких-то  трав,

и сразу же прошла к себе в спальню, приказав служанкам оставить  ее  одну.

Всю ночь из покоев Кримхильд доносился приятный запах неизвестного зелья и

слышалось зловещее бормотание. А наутро  одна  из  служанок  заметила  под

изголовьем своей повелительницы небольшой глиняный сосуд, который королева

тотчас же поспешно спрятала.

После полудня в замок начали съезжаться многочисленные гости, которых

созвал Гьюки, желая получше отпраздновать победу над врагом,  и  к  заходу

солнца пиршество было уже в самом разгаре. На самом почетном месте,  между

старым королем и Гуннаром, сидел Сигурд. И хозяева и гости осушили  в  его

честь не один рог с медом, но сам богатырь пил мало и был молчаливей,  чем

обычно. Он думал о Брунхильд. Прошло около пяти месяцев с тех пор, как они

расстались, и приближался срок, когда он должен был отправиться за ней  ко

двору Атли.

"А может быть, - говорил себе  юноша,  -  Брунхильд  меня  уже  давно

забыла или..."

- О чем ты так задумался, Сигурд? -  прозвучал  совсем  рядом  с  ним

чей-то сладкий голос, и он  увидел  Кримхильд,  протягивающую  ему  рог  с

медом.

- Выпей за счастье нашей семьи, отважный и великодушный сын Сигмунда,

- сказала она, ласково улыбаясь. - Выпей за то, чтобы боги  благоволили  к

нам так же, как они благоволят тебе, счастливейший из смертных.

Боясь обидеть ее, Сигурд взял рог и, поднявшись во весь  рост,  выпил

его одним духом.

"Какой странный вкус у этого меда", - подумал он, но в тот же  миг  в

голове у него так зашумело, что он поспешил снова сесть на свое место.

- Что с тобой? - спросил Гуннар, наклоняясь к нему.

- Ничего, - ответил юноша. - Просто у меня закружилась голова.

- Хорош же у нас мед,  если  он  может  свалить  с  ног  даже  такого

богатыря, как ты! - засмеялся Гьюкинг.

Но Сигурд не ответил на его смех. Он вдруг  почувствовал,  что  забыл

что-то очень важное, и не мог припомнить что.

Стоя поодаль, Кримхильд со злорадной усмешкой на  бледных  старческих

губах несколько минут молча смотрела на  его  озабоченное  лицо,  а  потом

приказала слугам позвать дочь.

- Поднеси Сигурду мед, дитя мое, -  сказала  она  девушке,  когда  та

явилась, и подала Гудрун второй рог.

Опустив глаза, Гудрун нерешительно приблизилась к богатырю.

- Выпей этот мед, Сигурд, - еле слышно проговорила она.

Молодой Вольсунг поднял голову, и их глаза на мгновение встретились.

"Какая  же  она  красивая!  -  пронеслось  в  голове  у  Сигурда.   -

Удивительно красивая! А я почти пять месяцев не обращал на  нее  внимания!

Хотя, может быть, это и есть то, о чем я забыл?"

- Спасибо, Гудрун, и будь счастлива, - сказал он вслух, беря у нее из

рук рог.

- Будь счастлив и ты, - ответила девушка.

Их глаза встретились снова, и, когда Гудрун возвращалась к матери, ее

лицо впервые за последние несколько месяцев было довольным и радостным.