Неизвестен

Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока 4

как видят морского бога Главкоса; нелегко разлядеть его древнюю природу. Ведь прежние части его тела либо отломились, либо стерлись, либо всячески искажены волнами, а кроме того он оброс раковинами, водорослями и камешками - в итоге он более подобен чудовищу, чем тому, чем он был по своей природе. Так мы видим и душу людскую - такой, какой ее сделало зло. А между тем... нужно взглянуть на стремление души к мудрости и поразмыслить над тем, каких предметов она касается, к какому обществу тянется, раз уж она сродни божественному, бессмертному и вечно сущему, и какой она стала бы, если бы, всецело следуя подобному началу, вынырнула бы из моря, в котором она теперь пребывает, стряхнула бы с себя эти земные камушки и ракушки, которые в нее вросли. Поскольку она вкушает земное - упивается и объедается тем, в чем здесь считается счастье, и поэтому к ней пристает много дикого, состоящего из земли и камня. Только тогда можно было бы увидеть ее подлинную природу...' ('Государство', 611с-612а). Стоит обратить внимание на то, как в этом скорее случайном сравнении Платон играет образами, которые позже гностики должны были трактовать с таким смертельным уважением (я имею в виду символику моря и чуждых приростов души). Что касается последних, Платон использует здесь то же выражение (symphein), что и Исидор в названии своей книги. Через шестьсот лет после Платона к этому фрагменту 'Государства' обращается Плотин в своих чрезвычайно интересных размышлениях на тему высшей и низшей душ (ENN. 1. 1. 12), на которые у нас еще раз будет случай сослаться в связи с символом отраженного образа.

5 Это преимущество растянуто на всю личность гностика, в котором начал господствовать 'дух': 'Гермес утверждает, что те, кто знает Бога, не только защищены от нападения демонов, но даже суть вне власти судьбы' (Лактанций, 'Божественные установления', II. 15. 6).

6 Ср. с мандейской формулой: 'Абатур (один из Утров, планирующих сотворение мира) входит в мир [тьмы]... Он видит свое лицо в черной воде, и из черной воды сотворяется его подобие и его сын'. Этот пример, взятый из области столь отдаленной от интеллектуальной среды, где Плотин встретил своих гностиков, доказывает, какой устойчивой чертой является в гностической литературе понимание акта отражения как сотворения некоего Alter ego (другого Я), и одновременно доказывает, как тесно это связано с космогонией.

7 Называемая так ошибочно, поскольку она является литературным произведением, а не документом, касающимся культа.

8 Несмотря на термин 'охватывает', подразумевающий

воздействие снаружи.

9 Установление тождества Boule и Софии (Исиды) первым предложил Райценштайн ('Поймандр', с. 45), правда, в 'мониатической' интерпретации, а потому с выводами, отличающимися от наших. Аргументация Фестюжьера против этой операции меня не убедила ('Откровение Гермеса Трисмегиста', IV, с. 42), особенно потому, что предлагаемая им альтернатива - происхождение Boule от пифагорейских спекуляций на тему эманации (божественной, а кроме того, женской) диады из мужско-женской монады - вовсе не должна представлять собой альтернативу, а в связи с характерной для синкретизма компромиссностью может прекрасно согласоваться с гипотезой Софии. Но я согласен с Фестюжьером, что нет нужды вводить личность Исиды.

РЕНЕ ГЕНОН: ТРАДИЦИОННЫЕ ФОРМЫ И КОСМИЧЕСКИЕ VHJK[

1 CM. P. Генон, 'Человек и его долг согласно Веданте', глава XXI.

2 Эти две функции секретаря богов и проводника душ могли бы, астрологически, соответствовать дневному и ночному аспектам; с Другой стороны, в этом можно найти соответствие двух течений - нисходящего и восходящего, символизируемых двумя змеями кадуцея.

3 Не следует путать это имя Будха с именем Будда (Buddha), обозначением Шакия-Муни (Shaky a-Muni), хотя и то, и другое явно имеют одно и то же корневое обозначение, и, кроме того, некоторые атрибуты планетарного Будхи передались впоследствии Будде историческому, которого представляют как 'освещенного' излучением этой звезды, чью сущность он некоторым образом вобрал в себя. При этом заметим, что мать

Будды звали Майа-Деви (Maya-Devt) и что у греков и латинян Майа (Maia) также была матерью Гермеса, или Меркурия.

4 Известно, что частым лингвистическим явлением есть замена Б на В (В на V или W), отсюда подобие: Будха-Будда-Воден.