Мы найдем этот способ? Мы выясним это.
А что вы думаете?
С.: Если я никогда не испытывал этого, как я могу определить, что это
любовь?
КРИШНАМУРТИ: Я собираюсь это понять. Я не знаю. У меня нет любви. Она
может приходить ко мне время от времени, когда я нахожусь в полусне, но в
действительности, когда я живу, борюсь, у меня ее нет. Как сделать так,
чтобы это семя взошло во мне?
С.: Необходимо избавиться от тех представлений, которые вы имеете о
людях.
КРИШНАМУРТИ: Это действительно так, но я хочу подойти гораздо ближе.
С.: К тому же существует множество вещей, которые этому мешают. Может
быть, мы сможем взглянуть на них?
КРИШНАМУРТИ: Так, продолжайте. Но поможет ли это?
С.: Я не смогу ничего сделать, пока не посмотрю на то, что мне мешает.
КРИШНАМУРТИ: Представьте себе, что я разгневан, легко поддаюсь
раздражению и меня неправильно понимают. И вот я говорю: 'Я хочу избавиться
от этого'. Появится ли при этом любовь? Я знаю немало людей, так называемых
монахов, хороших социальных работников и так далее, которые развивали в себе
способность не поддаваться гневу. Но настоящая страсть ушла, у них ее
никогда не было, хотя они добрые, благородные люди, они помогут вам, отдадут
вам свои деньги, одежду, дадут приют, но во всем этом нет ничего истинного.
Я хочу понять, как сделать так, чтобы это зацвело в нас; если любовь
расцвела, ее нельзя уничтожить.
Вы сказали: 'Увидеть вещи, которые этому мешают'. Это означает, что вы
умышленно развиваете любовь. Когда вы говорите: 'Я посмотрю, что сдерживает
меня', это умышленное действие, направленное на получение любви. Я не знаю,
понимаете ли вы это.
С.: Да.
КРИШНАМУРТИ: Следовательно, вы пытаетесь развивать любовь, не правда
ли? Только делаете это незаметно.
С. (1): Вы сказали, что мы должны постараться создать условия для
возникновения любви, для этого чувства ответственности.
С. (2): Если мы постараемся установить определенные взаимоотношения или
атмосферу, как бы мы это ни называли, атмосферу, в которой это может
процветать, может быть, это и есть то, что вы имеете в виду?
КРИШНАМУРТИ: Я стараюсь обратить ваше внимание на то, что любовь нельзя
культивировать.
С.: Но нельзя ли создать правильное 'нечто'?
КРИШНАМУРТИ: Именно это я и пытаюсь понять. Давайте оставим любовь в
покое, поскольку ее нельзя вырастить. Интересно, понимаете ли вы это? Можно
выращивать хризантемы или что-то еще, но любовь вырастить нельзя будь то
хитростью, невольно или умышленно, вы все равно этого не добьетесь. Так что
же нам остается делать?
С.: Мне кажется, что существует нечто, что мы не можем сделать, но в
состоянии осознать. Когда вы смотрите на кого-то или на что-то и осознаете,
что там нет любви, вам не требуется время.
КРИШНАМУРТИ: Мы можем это сделать. Что происходит, когда вы говорите:
'Да, глядя на вас, я вижу, что на самом деле не испытываю к вам любви'. Что
при этом случается?
С.: Мы оказываемся перед фактом. Что-то происходит.
КРИШНАМУРТИ: Вы думаете? Послушайте: бессознательно, на глубоком уровне
продолжает существовать идея, что любовь должна быть. Чтобы ею завладеть, я
совершаю самые разные поступки. Но завладеть ею нельзя. Все вы прилагаете
методы ее захвата.
С.: Я не предлагаю метод, я только говорил: признайте, что ее у вас
нет.
КРИШНАМУРТИ: Согласен, у меня ее нет, я прекрасно это знаю. Во мне нет
страсти.
С.: Понять, что ее нет, достаточно трудно. Мы продолжаем притворяться.
КРИШНАМУРТИ: Я предпочитаю видеть вещи такими, каковы они есть, и
ставить себя перед фактом. Лично я не имею в себе какой бы то ни было
сентиментальности, я отказываюсь от всего этого. И вот я говорю: 'У меня
этого нет'. И мне также известно, что это нельзя вырастить тайными,
окольными методами. Тем не менее, я лишь смутно вижу красоту этого. Так что
же мне делать? Может быть, мы оставим эту тему на время и вернемся к ней
немного позже?
КРИШНАМУРТИ: Послушайте, что я хочу сказать. Чувствуете ли вы себя
здесь как дома? Вы знаете, что такое дом?
С.: Это такое место, где вы всегда получите поддержку и помощь. Дома
weknbejs уютно, он не чувствует себя неловко. В своем доме человек
передвигается свободнее, чем в чужом.
КРИШНАМУРТИ: В доме вы не чужой, верно?
С. (1): В этом случае человек имеет