мне навстречу. Это были индейцы из
племени масатэк. Они окружили меня и спросили, куда я иду.
— Я иду домой, в Икстлэн, — сказал я им.
— Ты что, заблудился? — спросил меня кто-то.
— Я заблудился? — сказал я. — почему?
— Потому что Икстлэн не здесь, Икстлэн в противополо-
жном направлении.
— Мы сами идем туда, — сказал кто-то.
— Присоединяйся к нам, — сказали они все. — у нас есть
пища.
Дон Хенаро перестал говорить и взглянул на меня, как бы
ожидая вопроса.
— Ну, и что произошло? — спросил я. — ты присоединился
к ним?
— Нет, не присоединился, — сказал он. — потому что они
не были реальными. Я понял это в ту же минуту, как они
подошли ко мне. Было что-то в их голосах, в их дружелюбии,
что выдавало их, особенно, когда они попросили меня
присоединиться к ним. Поэтому я убежал прочь. Они звали меня
и просили вернуться. Их призывы стали преследовательскими,
но я продолжал убегать от них.
— Кем они были? — спросил я.
— Людьми, — ответил дон Хенаро отрывисто. — за
исключением того, что они не были реальными.
— Они были как привидения, — объяснил дон Хуан. — как
фантомы.
— Пройдя некоторое время, — продолжал дон Хенаро, — я
стал более уверен в себе. Я знал, что Икстлэн находится в
той стороне, куда я иду. И затем я увидел двух человек,
идущих по тропинке ко мне. Казалось, они тоже были индейцами
из племени масатэк. С ними был осел, нагруженный дровами.
Они прошли мимо меня, пробормотав: 'добрый день'.
— Добрый день, — сказал я, продолжая идти. Они не
обратили на меня внимания, продолжая свой путь. Я замедлил
свой бег и осторожно повернулся, чтобы взглянуть на них. Они
уходили, не обращая на меня внимания. Казалось, они были
реальными. Я побежал за ними и закричал: 'подождите,
подождите!' Они придержали своего осла и остановились с
обеих сторон животного, как бы охраняя груз.
— Я заблудился в этих горах, — сказал я им. — в каком
направлении находится Икстлэн?
Они указали в том направлении, куда шли сами.
— Ты далеко зашел, — сказал один из них. — это с другой
стороны вон тех гор. Чтобы добраться туда, тебе потребуется
четыре-пять дней.
Затем они повернулись и продолжали идти. Я почувство-
вал, что эти индейцы реальны и попросил, чтобы они взяли
меня с собой.
Мы шли вместе некоторое время, а затем один из них снял
свой мешок с провизией и предложил немного мне. Я застыл на
месте. Было что-то ужасно странное в том, как он предлагал
мне свою пищу. Мое тело ощутило испуг, поэтому я прыгнул
назад и бросился бежать. Они оба сказали, что я умру в этих
горах, если не пойду вместе с ними, и пытались уговорить
меня присоединиться к ним. Их призывы были также очень
преследующими, но я также убегал от них изо всех сил.
Я продолжал идти. Теперь я знал, что я на правильном
пути в Икстлэн, и что эти фантомы пытались сбить меня с
пути.
Мне встретилось восемь таких. Должно быть, они знали,
что мое намерение непоколебимо. Они стояли на дороге и
смотрели на меня просящими глазами. Большинство из них не
говорило ни слова. Однако, женщины среди них были более
смелыми и упрашивали меня. Некоторые из них даже
раскладывали пищу и другие предметы, которые, казалось,
продают, как невинные торговцы у дороги. Я не остановился и
не взглянул на них.
К концу дня и пришел в долину, которую я, казалось,
узнал, что-то в ней было знакомое. Мне казалось, что я был в
ней раньше, но если это было так, то я действительно
находился к югу от Икстлэна. Я начал искать знакомые
предметы, чтобы ориентироваться и выправить свой путь, когда
увидел маленького индейского мальчика, пасущего коз. Ему
было, наверное, семь лет, и одет он был также, как я был
одет в его возрасте. Фактически, он мне напомнил меня
самого, пасущего двух коз моего отца.
Некоторое время я следил за ним. Мальчик разговаривал
сам с собой так, как обычно это делал я. Затем он стал
разговаривать со своими козами. Из того, что я знал об
ухаживании за козами, он хорошо знал свое дело. Он делал его
тщательно и осторожно. Он не баловал коз, но в то же время
он не был с ними жесток.
Я решил окликнуть его. Когда я заговорил с ним громким
голосом, он подпрыгнул, и, бросившись к скале, стал смотреть
на меня из-за камней. Казалось, он был готов