Второй очень важный момент: о человеке в традициях Нового времени, у Декарта, у Канта, чаще всего говорится исключительно как о познающем субъекте. То есть, как хорошо сказал Дильтей о Канте, «у его человека разлит жидкий сок разума в жилах». Это не живой человек, это только познающее существо. Философия Нового времени пошла по пути гносеологизации, от бытия она делает излишний крен на познание. С этого начал Декарт, когда сказал: «Мое бытие удостоверяется моей мыслью». Особенно Кант совершает этот поворот в сторону гносеологии. Важно не то, что есть, а то, что мы познаем. Человек – это прежде всего познающее существо. Гносеология «скушала» онтологию, особенно ясно это видно в XX веке, причем – увы! – гносеология, все больше сводящаяся только к рабскому и некритическому обслуживанию философии науки. Экзистенциализм говорит, что человек – это полнокровная личность. Человек единичный, смертный, чувствующий, любящий, страдающий. Уникальный. Экзистенциализм хочет вернуть человеку человека не как род, а как индивида. Не как просто познающее существо, а как существо полновесное. Страдающее, смертное, свободное!
В центре экзистенциальной философии стоит рассмотрение специфики бытия человека. Это кажется банальным – бытие человека, человек как род бытия. Но, во-первых, ХХ век и Новое время в целом все больше уходит от бытия. У Канта это произошло окончательно. Хайдеггер даже скажет, что современность – это полное «забвение бытия». И вообще, в философии мало кто сейчас занимается онтологией. А экзистенциализм онтологичен, и уже в этом смысле он идет против философского мейнстрима. Особенно интересно, что речь идет не просто о бытии в традиционных категориях: субстанция, материя, дух – а именно о бытии человека как личности. Человек не выносится из мира как стоящий над миром познающий субъект, а рассматривается как человек в мире. Познание рассматривается как бытийный акт. Вспоминая древнюю римскую пословицу – «сначала жить, а потом философствовать». Познание человека рассматривается как один из атрибутов человеческого бытия – не так, что человек дистиллируется, рафинируется, мы берем у него познание и говорим о познающем субъекте, и все остальное нам не важно, а мы возвращаем человека в мир и мир возвращаем человеку. Человек как часть мира, причем специфическая часть, открытая миру. Мы не говорим о человеке абстрактно, анонимно, объектно. Мы говорим о человеке как о субъекте, о личности, о бытии, находящемся в мире, выходящем в мир в поисках смысла. Человек как особый род бытия. «Сначала жить, а потом философствовать». Это онтологизация философии, а с другой стороны – ее персонализация, рассмотрение человека как части реальности, но весьма специфической части!