Мирча Элиаде

Опыты мистического света

их в мессалианстве; основывался он, во-первых, на их собственном утверждении, а именно - что они видят несотворенный Свет. Но косвенным образом калабрийский монах оказал большую услугу восточной мистической теологии. Потому что он дал повод Григорию Паламе, фесаллонийскому архиепископу, выступить в защиту исихастов с горы Афон на Константинопольском соборе (1341) - и выработать целую мистическую теологию вокруг Фаворского света.

Палама без труда показал, что Святое Писание изобилует упоминаниями божественного Света и Славы Божьей, а также что сам Бог там назван Светом. Более того, он располагал обширной мистической и аскетической литературой - от отцов-пустынников до Симеона нового Богослова - чтобы доказать, что обожествление через Дух Святой и доступные наблюдению манифестации благодати проявляются видением несотворенного Света или эманациями света. Для Паламы, пишет Владимир Лосский, божественный Свет - это данные мистического опыта. Это видимый признак божества, энергий, в которых Бог проявляется и открывается тем, которые очистили свои сердца103. Этот божественный и обожествляющий свет есть Благодать. Для теологии Паламы Преображение Иисуса есть, несомненно, наиважнейшее таинство. Дискуссия его с Варлаамом касалась более всего следующего вопроса: был ли Свет Преображения сотворенным или несотворенным? Большинство Отцов церкви рассматривало свет, виденный апостолами, как несотворенный и божественный, и Палама старается развить эту точку зрения104. Для него свет природно присущ Богу, он существует вне времени и пространства и становится видимым в теофаниях Ветхого Завета. На горе Фавор с Иисусом не произошло никаких изменений - преображение совершилось в апостолах: они, силой божественной благодати, получили способность видеть Иисуса таким, каков он был, в ослепительном сиянии божественного света. Этой способностью обладал Адам до грехопадения, и она вернется к человеку в эсхатологическом будущем. Иными словами, способность видеть бога в его несотворенном Свете связана с изначальным и конечным совершенством, в преисторическом Раю и в эсхатоне, который положит конец истории. Но те, что окажутся достойными Царства Божьего, уже теперь обладают возможностью видеть несотворенный Свет, как апостолы на горе Фавор.

С другой стороны, развивая традиции египетских монахов, Палама утверждает, что видение несотворенного Света сопровождается объективным свечением святого. Тот, кто участвует в божественной энергии сам в некотором роде становится светом; он един со Светом и вместе со Светом видит воочию все, что остается сокрыто от тех, кто лишен этой благодати105.

Палама основывался, главным образом, на мистическом опыте Симеона нового Богослова. В Жизни Симеона, написанной Никетием Стефатосом, есть несколько чрезвычайно точных указаний, касающихся этого опыта. Однажды ночью, когда он был на молитве и его очистившийся разум слился с изначальным Разумом, он увидел свет сверху, внезапно извергнувший из выси небес на него свою яркость, свет чистый и огромный, все освещающий и такой ясный, что стало светло как днем. Этот свет озарил и его самого, и ему показалось, что весь дом вместе с кельей, в которой он был, исчез и в мгновение ока обратился в ничто, а сам он оказался увлечен в воздух и совершенно забыл о своем теле. При другом случае сверху словно засверкал свет утренней зари ; он понемногу усиливался, все больше и больше озарял воздух, и сам он почувствовал, что вместе со всем своим телом отдалился от земных вещей. Поскольку свет продолжал блистать все сильнее и сильнее и превращался над ним в некое подобие солнца в полуденном блеске, он заметил, что сам находится в центре света и весь исполнен радости и слез из-за кротости, которая теперь затопляла все его тело. Он увидал, как свет небывалым образом соединяется с его плотью и мало-помалу проникает во все его члены . И вот он увидел, что этот свет мало-помалу затопил полностью все его тело, и сердце, и внутренности, и превратил его самого в огонь и свет; и как это было только что с домом, так и теперь свет заставил его потерять чувство формы, положения в пространстве, плотности, внешнего облика его тела106.