Монро Роберт

Далекие путешествия

на одну из проселочных дорог. Я проехал около двух миль, но вокруг были обычные фермы. Тогда я вернулся к перекрестку, свернул на запад и проехал несколько миль в этом направлении, но там было то же самое. Никто не подавал мне знака, вокруг были только поля и фермы. Я еще раз вернулся назад и направился на восток - все то же. Мне пришлось опять остановиться на своем посту у обочины, сидеть в машине и ждать. В полдень я решил, что все это мне померещилось, вернулся в мотель, выписался из номера и перекусил. То ли Иглхилл оказался не тем, то ли я что-то не так понял, то ли само указание было розыгрышем или сном.

После долгих раздумий я понял, в чем заключалась моя ошибка. Приглашение, или указание, не означало, что я должен отправиться в Иглхилл и материальном теле - напротив, мне следовало оказаться там в бестелесном состоянии. Распоряжение не учитывало только одной трудности: того, что мне не так уж легко перенестись даже к определенному человеку, не говоря уже о точном месте.

Остается плеснуть масла в огонь: много лет спустя, во время встречи с одним государственным служащим, я начал расспрашивать его о местечке Иглхилл, не объясняя, почему оно меня так заинтересовало. Он рассказал, что там находится особое федеральное исследовательское учреждение. В то время, когда я побывал в Иглхилле, оно как раз строилось. Разумеется, эти сведения не должны были предаваться огласке, - во всяком случае, мне не хочется рисковать, и потому я даже изменил подлинное название той местности. Так или иначе, я до сих пор подумываю о том, что могло бы произойти, если бы мне удалось явиться на встречу во внетелесном состоянии.

Вот еще одна занятная история. Как-то раз моя компания получила заказ на создание сети кабельного телевидения в Шарлоттсвилле, штат Вирджиния. Нам нужно было установить на вершине одного загородною холма принимающую антенну.

Владельцем пригорка был Рой - невысокий, лысоватый и энергичный человек с яркими голубыми глазами, обладавший сухим и утонченным чувством юмора. Многолетний труд в разбитом на вершине холма саду на двадцать тысяч деревьев отпечатал на его морщинистом лице не сходящий загар. Он был настоящим шотландцем и вел переговоры с искусной небрежностью, но, в конце концов, мы заключили весьма разумную и честную сделку. И, помимо прочего, стали друзьями.

Однажды в пятницу, после обеда, он подмигнул мне и спросил: - В карты играешь?

Меня переполнили старые, знакомые чувства: - Во что именно?

- Ну, - сказал он, - некоторые не считают это покером, потому что мы ввели в правила кое-какие изменения, но так играть намного веселее. Ставка десять-двадцать центов, так что состояния на этом не сделаешь. Но пятницам мы собираемся вечерком в доме одного приятеля. Недостаток только один: никакой выпивки. Это самая старинная традиция игры в покер в Шарлоттсвилле, она не нарушалась уже лет семьдесят, - а это очень большой срок, поверь мне. Если хочешь поиграть, я заеду за тобой куда угодно около половины восьмого. Репетиция хора тебе понравится.

- Репетиция хора? - непонимающе переспросил я.

- Так говорят у нас в Вирджинии, - усмехнулся он. - Некоторые сомневаются, что это занятие законно. Мы слышали о том, как людей арестовали за организацию азартных игр. Разумеется, у нас никто не пытается на этом нажиться.

- Не сомневаюсь, - улыбнулся я. - Договорились. В половине восьмого отправляемся на репетицию.

Я стал регулярным участником хоровых занятий. Конечно, мне не удавалось приходить каждую пятницу, но я бывал там по меньшей мере дважды в месяц. Эти собрания стали приятным отдыхом после повседневных хлопот, связанных с кабельным телевидением. В играх участвовали деловые люди, большинство из которых прожили в Шарлоттсвилле всю свою жизнь.

Они не подозревали о проводимых мной исследованиях и прочих странных занятиях. К тому времени моя первая книга уже вышла, но они ее не читали, а я сам ничего не рассказывал. Думаю, и теперь лишь один-двое из них могли что-то слышать о том, чем я занимаюсь.