Уильям Гибсон

Нейромантик (Часть 1)

броскости поп-звезд лица Армитажа. Лоб Ривейры был

высоким и гладким, серые глаза спокойными и холодными. Его нос

производил впечатление некогда превосходно вылепленного, затем

сломанного и несколько неуклюже вправленного. Четко очерченные

челюсти и промелькивающая улыбка намекали на непреклонную

мужественность облика. Зубы у Ривейры были мелкие, ровные и

чрезвычайно белые. Со своего наблюдательного пункта Кейсу были видны

белые руки Питера, отбивающие пальцами дробь над фальшивыми

осколками древних скульптур.

Ривейра вел себя спокойно, совсем не так, как можно было бы

ожидать от человека, на которого вчера вечером напали, усыпили

выстрелом из иглострела, похитили, подвергли досмотру Финна и

заставили присоединиться к их компании под командованием Армитажа.

Кейс бросил взгляд на часы. Молли следовало уже вернуться из

своего похода за наркотиками.

- Могу поспорить, что ты, сволочь, и сейчас под кайфом, -

сказал он, обращаясь к вестибюлю гостиницы.

Седеющая итальянская матрона в белом кожаном смокинге опустила

на нос очки с эмблемой 'Порше' и строго посмотрела поверх них на

Кейса. Кейс широко улыбнулся ей в ответ, поднялся с места и закинул

сумку на плечо. Ему нужно было запастись в дорогу сигаретами. У него

мелькнула мысль - разрешено ли вообще курить на японских челноках?

- Ну, пока, мадам, - сказал он даме, которая поспешно водрузила

очки на прежнее место и отвернулась.

Сигареты продавались в магазинчике сувениров, но Кейсу не

хотелось иметь шанс вступить в разговор с Армитажем или Ривейрой. Он

пересек вестибюль и в алькове, в конце ряда телефонов-автоматов,

нашел торговый автомат.

Кейс покопался в кармане, вытащил пригоршню местных монет и

начал бросать в щель торгового автомата один за другим кружки из

легкого сплава, бессознательно изумляясь анахронизму процесса.

Телефон рядом с ним зазвонил.

Кейс автоматически снял трубку.

- Да?

В трубке - мелодичные переключения на линии, слабые, почти

неслышные голоса перекликаются в беспросветной дали, и звук,

напоминающий шум ветра. Затем:

- Здравствуй, Кейс.

Монетка в пятьдесят лир выпала из его руки, звякнула о

мраморный пол и закатилась под брюхо торгового автомата.

- Это Зимнее Безмолвие, Кейс. Пришло время нам поговорить.

Голос в трубке был синтезированным, компьютерным.

- Разве ты не хочешь поговорить со мной, Кейс?

Кейс повесил трубку.

Возвращаясь к своему креслу, забыв о сигаретах, Кейс шел вдоль

длинного ряда телефонов-автоматов. И каждый из них звонил, один раз,

когда Кейс проходил мимо него.

Часть третья. Полночь на рю Жюль Верн.

8

Архипелаг.

Острова. Торы, веретена, кластеры - скопления герметичных

шаров. Человеческая ДНК поднималась по гравитационному колодцу и

расплывалась по космосу подобно каплям масла.

Задайте Вашему терминалу показать на мониторе плотность

информационного обмена в архипелаге L-5. Один из сегментов зардеет

красным - прямоугольный элемент, наиболее заметный из всего на

экране.

Вольная сторона. Вольная Сторона - это много понятий, и не все

они очевидны туристу, поднявшемуся и спустившемуся в челноке по

колодцу. Вольная Сторона - это деловой и финансовый центр, дворец

наслаждений и свободная экономическая зона, пограничный город и

курорт. Вольная Сторона - это Лас-Вегас и висячие сады Вавилона,

орбитальная Женева и родовой замок взращенного на научной основе

рафинированного семейства, промышленного клана Тиссье-Ашпул...

Следуя на турецком лайнере в Париж, они сидели все вместе в

первом классе, Молли у окна, Кейс рядом с ней, Ривейра и Армитаж у

прохода. Один раз, когда самолет совершал вираж над морем, Кейс

увидел блеск драгоценностей на месте греческого островного городка.

И один раз, протянув руку к своей выпивке, заметил, как в глубине

его бурбона с водой промелькнуло что-то, напоминающее гигантский

человеческий сперматозоид.

Молли наклонилась через Кейса и с маху ударила Ривейру по лицу,

один раз.

- Нет, детка. Не нужно игр. Если ты будешь играть со мною так -

я могу сделать тебе очень больно. Я смогу сделать очень больно, не

причиняя никакого вреда. И мне это доставит _удовольствие_, поверь.