Ледбитер Чарлз

Невидимые помощники

в ясности, обширности и полноте по мере того, как начинаешь понимать их всё точнее. Поразительным примером благотворного воздействия теософии может служить то обстоятельство, что она возвращает современному миру веру в невидимые миры, веру, которая до вторжения материалистической волны была источником великой и живой помощи. Теософия доказывает, что прелестные народные легенды об эльфах, домовых, гномах, духах воздуха и воды, лесов, гор и рудников не пустые предрассудки, что они основаны на истинных фактах природы. На главный вопрос: 'если человек умрёт, оживёт ли он?' — теософия даёт вполне определённый и убедительный ответ, и её учения о природе и условиях потусторонней жизни бросают целый поток света на вопросы, которые до сих пор были закрыты непроницаемым мраком для западного ума.

В своих учениях, касающихся бессмертия души и потусторонней жизни, теософия расходится с поверхностно понимаемой религией. Возвещая свои истины, она не ограничивается ссылкой на авторитет нескольких священных книг, сохранившихся от прошлых веков, и не занимается благочестивыми рассуждениями или метафизическими теориями — она основывает свои выводы на действительных фактах, столь же определённых и реальных, как воздух, которым мы дышим, или дома, в которых мы обитаем; факты эти многими из нас проверены личным опытом, как это выяснится для читателя из нашего изложения.

Среди прекрасных представлений, которыми мы обязаны теософии, на первое место выступает идея о существовании в природе великих сил, способных помогать нам. Вера в эту идею была распространена во всём мире с самого начала исторических времён; она и теперь существует вне узких рамок протестанства, которое опустошило для своих последователей мир и омрачило его, желая уничтожить естественную и вполне верную идею посредствующих звеньев между человеком и высшим Началом, и всё свести к двум факторам: к человеку и Божеству. Отсюда произошло великое понижение идеи Бога и утерялся благодатный источник помощи для сознания человека. Не много требуется размышления, чтобы убедиться насколько существование Провидения, понимаемого обыкновенно как центральная сила вселенной, по произволу изменяющая последствия своих же собственных постановлений — насколько такая идея несовместима с идеей справедливости и величия Высшего Начала. Теософия совсем не допускает подобного произвола; по её учениям, человек может получить помощь свыше лишь тогда, когда он заслужил её своими прошлыми поступками, и даже в этом случае ему будут помогать существа, сравнительно близкие к его собственному уровню. Более того, теософия возвращает нам древнюю величавую идею эволюции, которую можно мыслить как непрерывную лестницу живых существ, простирающуюся от самого Логоса до того праха, который мы топчем ногами. На востоке существование невидимых помощников было всегда признано, хотя имена, которые им приписываются — подвержены перемене в зависимости от различных стран. И даже здесь, в Европе, старые греческие предания допускали вмешательство богов в дела человеческие, а по римской легенде Кастор и Поллукс вели легионы зарождавшейся республики к битве при озере Регилле. Верования эти не исчезают с классическим периодом, они повторяются и в средние века в историях, которые появлялись в критические моменты и помогали одерживать победу христианским воинам, — или в историях ангелов хранителей, которые являлись в минуту опасности, чтобы спасти благочестивого путешественника от грозящей ему гибели.

Глава II

НЕСКОЛЬКО СОВРЕМЕННЫХ ПРИМЕРОВ

Даже и в наш век неверия, в водовороте цивилизации XIX столетия, несмотря на догматизм науки и на холодящее влияние протестантизма, — почти каждый человек, если он только захочет дать себе этот труд, может припомнить в своей собственной жизни случаи оказанной ему помощи, необъяснимые с точки зрения материалистов. Чтобы осветить мою мысль примерами, в приведу вкратце несколько случаев, взятых из новейших произведений, посвященных расследованию подобного рода фактов. К ним я прибавлю один или два случая, которые я имел возможность проследить лично.

Эти примеры, происходившие сравнительно недавно, представляют собою ту особенность, что вмешательство появлялось всегда в тех случаях, когда в опасности находились дети.