Даниил Андреев

Роза мира (Часть 3)

не могли не подсказать ему ее преждевременность? -

Сильвестру, как известно, удалось сложить довольно плотно

сколоченную, крепкую на вид совершенно плоскую систему,

поражающую своей безблагодатностью. Ни размаха, отмечающего

все, вдохновляемое демиургом; ни духовной красоты, лишенной

которой не может быть ни одна инвольтация Навны; ни огненности,

веющей в творениях, внушенных инстанциями христианского

трансмифа. Совсем другой дух: безмерно самонадеянный,

навязчиво-требовательный, самовлюбленно-доктринерский, ханжески

прикрывающий идеал общественной неподвижности личиной

богоугодного укрепления общественной гармонии, - гармонии,

которой в реальной жизни не было и помину. В последующие эпохи

мы еще не раз встретимся - совсем в других произведениях, в

других доктринах - с этим тяжеловесным, приземистым, волевым

духом: духом демона государственности.

Не в попытках создания общенародного кодекса этики, а в

действенной разработке сурового иноческого пути заключается

непреходящая ценность того, что создал в плане этики русский

христианский миф. Аскетическому пути русская культура -

правильнее, метакультура - обязана своими величайшими

праведниками. История средневековой Руси характеризуется полным

отсутствием творцов широкообъемлющих философских и научных

концепций, ограниченным числом художественных гениев, большим

числом героев (хотя потомством утрачены даже имена многих из

них) и - не созвездием, но целым звездным небом праведников.

Сотни их имен сохранены церковью. - Такое соотношение

определялось опять-таки могуществом христианского мифа, еще из

Византии принесшего неравноценное отношение к различным видам

духовного творчества.

Как бы ни относиться к аскетическому принципу в применении

к жизненным условиям, идеалам и психологическому климату XX

столетия, но для метаисторика не может быть сомнения в том,

способствует ли вообще жесткая дисциплина этого пути предельной

концентрации внутренних сил на взаимной мистической связи

человека с высочайшими инстанциями духовного мира. Еще бы она

не способствовала!.. Если бы этому не способствовала

наивозможно полная изоляция самого себя от захватывающих бурь,

страстей и забот 'мира дольнего', то что же тогда вообще могло

бы способствовать? Среднее сознание нашего века точно мстит

своей узостью в понимании таких вещей среднему сознанию

Киевской и Московской Руси с его противоположно направленной

узостью. Обвинение в эгоизме, в себялюбивом устремлении к

спасению, которое бросается иногда представителям аскетического

пути, правомерно лишь по отношению к тем, кто этот путь

профанировал; но по отношению к тем, кто называется святыми,

такое обвинение основано на невежестве либо на недоразумении.

Логичен только последовательно материалистический взгляд,

вообще не видящий никакой цены во внутреннем делании личности,

если это делание не проявляется весьма быстро во внешних

деяниях, для всех явных. Но если бы мы установились на

материализме, то незачем, да и просто невозможно было бы

начинать книгу 'Роза Мира'. - Внутреннее делание вообще, а

келья и затвор в особенности, раскрывают в человеке то,

благодаря чему становится служение человечеству и помогание ему

из уединения. Но и этого мало: религиозное мировоззрение не

может задумываться о жизни на земле в отрыве ее от

потустороннего продолжения; в продолжении же этом именно

праведник получает возможность, больше чем кто-либо другой,

пользоваться теми сильнейшими духовными орудиями, теми

средствами помощи человечеству и всем дольним мирам, теми

средствами борьбы с темным началом, которые он выстрадал и

выработал в себе за десятки лет самосоздания и самоочищения.

В метаисторическом отношении существование не только Нила

Сорского или Серафима Саровского, но и праведников меньшей

высоты, меньшего духовного величия, меньшего непосредственного

влияния на народную психологию и нравственность, даже

праведников, может быть оставшихся нам совершенно неизвестными,

- важнее для метакультуры, чем прозябание тысяч людей духовной

середины. Там 'своя арифметика'. Вспомним, что в то самое

время, как гаввах, эйфос, излучения зависти, скупости,