Всеслав Соло

Изида или Врата Святилища (Часть 1)

ласково проговорил Истина.

-- Сказкина, а твоя?

-- Истина, Сережа Истина...

-- Истина, -- повторила Наташа. -- Это правда?

-- Да.

-- Серьезная фамилия, ты не находишь, Сережа.

-- Наверное так, а твоя фамилия очень ласковая --

Сказкина.

-- Истина рождается тяжеловесно, вырывается из тьмы,

освобождает свои крылья из тины невежества, -- прошептала

задумчиво девушка на экране.

-- Откуда это? -- поинтересовался у нее Сережа.

-- Я не помню, -- отрешенно ответила девушка, -- пришло в

голову просто сейчас. -- Она всмотрелась в глаза Истине. -- А я

тебя уже не боюсь. Ты словно родной мне человек... -- сказал

-- У нас есть тайна, наша тайна. Она объединяет нас,

Наташа... Ты помнишь хижины?

-- Не надо об этом, Сережа, пожалуйста, мне снова

становится страшно...

На экране Истина и его девушка замолчали, они долго, очень

долго смотрели друг на друга и было незримо видно, как их

чувства и мысли переплетались.

-- Я видела тебя вчера, Сережа, -- наконец проговорила

девушка первой шепотом.

-- На площади поселка, у свадебных машин? -- в ласковой

задумчивости отозвался Истина.

-- Нет, -- произнесла девушка медленно, и было видно, как

ее любимый внутренне весь насторожился, словно его что-то

напугало, и с экрана зазвучал закадровый голос Сережи, не спеша

он рассуждал про себя: 'Нет -- это значит, что Наташа видела

меня в другом... месте, но где и как, ведь вечером вчера она

находилась уже здесь, в больнице!..'

-- И где же ты меня видела? -- вслух произнес Истина.

-- В твоем дворе, -- ответила ему Наташа.

-- А-а, возле хижины, -- обрадовался Сережа, но по

выразительным глазам Наташи видно было, он понял, что

обрадовался напрасно: 'Возле хижины мы виделись в том,

замысловатом сне, тогда где же она могла меня видеть?' --

проговорил Истина про себя снова закадровым голосом, и он еще

больше насторожился, его дыхание, словно затаившись, пружинило

у него в груди.

-- Я видела тебя вчера вечером в твоем дворе на футбольном

поле, -- Истина вслушивался в каждое слово своей Наташи. -- Ты

возвращался откуда-то домой, очень печальный, и несколько минут

постоял на футбольном поле. Я подошла и поцеловала тебя, а ты

отшатнулся от меня и так поспешно ушел...

На экране в глазах у Истины возник ужас, и снова прозвучал

его закадровый голос: 'Уж не призрак ли, действительно,

Наташа?' -- Сережа погладил волосы девушки и прикоснулся к ее

щеке ладонью.

-- А потом появился какой-то туман, -- продолжала говорить

Наташа. -- Я увидела людей в белых халатах, и один из них

похлопывал меня по щекам, я поняла, что приоткрыла глаза, меня

тошнило и очень кружилась голова...

-- Можно, я буду тебя навещать? -- прошептал Истина.

-- Да, конечно... -- утомленным голосом ответила Наташа.

-- А сейчас уходи, пожалуйста, я постараюсь уснуть. -- Она

закрыла глаза. И тут Наташа в зале вскочила с места,

взветренная чувствами, она отвернулась от экрана, она больше не

в силах была продолжать смотреть фильм.

Так же как и тогда, в больничной палате, и там, на

экране, она ничего не понимала сейчас.

Наташа выскочила из зала.

Дверь большого фойе была заперта на расшатанный, отвисший

шпингалет, который слегка держался на единственном шурупе.

Наташа навалилась плечом на дверь, она не помнила себя, и

все мелькало перед ней.

Шпингалет, звякнув, отскочил на паркет фойе, распахнулась

дверь настежь.

-- Обалдела, сволочь! -- где-то растаял позади Наташи

возмущенный голос контролерши, но Наташа уже стояла у двери, у

закрытой двери в директорский кабинет. Вспыхивали ее торопливые

размышления: 'Божив, -- думала Наташа, -- директором же

работает Божив!..' Теперь всем телом Наташа навалилась на

кабинетную дверь, -- от неожиданности она чуть не свалилась с

ног на пол, потому что дверь свободно распахнулась:

-- Юра?! -- еле удержавшись на месте, сделав один шаг в

кабинет для равновесия, воскликнула Наташа. За рабочим столом в

кабинете сидел Божив.

Наташа? -- удивился он. -- Что-то случилось? Откуда ты

взялась?

-- Наташа стояла и смотрела в лицо Боживу, ничего не

соображая.

-- А где Сережа? -- спросила она.

В свою очередь Божив задумался, даже насторожился.