Джидду Кришнамурти

О самом важном (Беседы с Дэвидом Бомом) (Часть 1)

к чему мы идем, вы сказали:

'Нет, это не тот путь', - это означало бы, разумеется, перелом во всем вашем

восприятии этого. В данный момент вы говорите, что разделение - не тот путь.

Мы стараемся увидеть и понять, так ли это - верно?

Кришнамурти: Я даже не спрашиваю, так ли это. 'X' очень точно все

объяснил и в заключение сказал, что разде-ления не существует. А я, будучи

восприимчивым, очень внимательно наблюдаю и осознаю, что постоянно живу в

разделении. Утверждение 'X' сломало стереотип.

Не знаю, следите ли вы за тем, что я пытаюсь объяснить. Оно сломало

стереотип, потому что 'X' сказал то, что в самой своей основе истинно. Не

существует отдельно Бога и челове-ка. Да, сэр, я настаиваю на этом. Я вижу -

там, где ненависть, другого нет. Но, ненавидя, я желаю другого. Так что

посто-янное разделение рождено из тьмы. Тьма постоянна. Но я слушаю очень

внимательно, и утверждение 'X' представля-ется мне абсолютно истинным. Я

проникаюсь им, и его действие рассеивает тьму. Я не совершаю никакого

усилия, чтобы отвергнуть тьму, но 'X' - это свет. Я полагаю, это именно так.

И вот, спрашивается, могу ли я слушать со своей тьмой, в своей тьме,

которая постоянна? Могу ли я в этой тьме вас услышать? - Конечно, могу. Я

живу в постоянном разделе-нии, которое приносит тьма. 'X' приходит и говорит

мне, что разделения не существует.

Бом: Верно. А почему вы говорите, что можете слышать во тьме?

Кришнамурти: О, да, я могу слышать во тьме. Если не могу, то я обречен.

Бом: Но это не аргумент.

Кришнамурти: Конечно, это не аргумент, но это так!

Бом: Жизнь во тьме не стоила бы прожитого времени. Но теперь мы

говорим, что возможно слышать во тьме.

Кришнамурти: 'X'объясняет мне очень и очень точно. Я восприимчив. Я

слушаю его в своей тьме, и это делает меня восприимчивым, живым,

наблюдательным. Это то, что я делаю. Мы делаем это вместе. Он утверждает,

что разделения абсолютно не существует. А я знаю, что живу в разделении. Так

вот, само его утверждение прекращает это непрерывное движение.

В противном случае, если этого не произойдет, я остаюсь ни с чем - вы

согласны? Я вечно живу во тьме. Но вот в этой пустыне звучит голос, и

слушание этого голоса производит удивительное действие.

Бом: Слушание достигает истока движения, тогда как наблюдение не

достигает.

Кришнамурти: Да, я наблюдал, я слушал, я играл во всякого рода игры всю

свою жизнь. А теперь вижу, что есть только одно -- постоянная тьма, и я

действую в этой тьме; в этой пустыне, являющейся тьмой, действую как ее

центр - 'я'. Я вижу это с предельной ясностью, со всей полнотой. Я не смогу

больше этого отрицать. 'X' приходит и говорит мне это. В пустыне слышится

голос, говорящий, что есть вода. - Вы следите? Это не надежда. Это

непосредственное действие, которое совершается во мне.

Нужно осознать, что моя жизнь - это постоянное движе-ние во тьме. Вы

согласны со мной? Но могу ли я, со всем своим опытом, со всем знанием,

которое я накапливал миллион лет, вдруг осознать, что живу в абсолютной

тьме? Это означает, что я достиг той черты, где кончается всякая надежда.

Верно? Но моя надежда - это тоже тьма. Будущего совсем нет. И я остаюсь с

этой необъятной тьмой, я во тьме. Такое осознание означает конец

становления. Я достиг этой точки, и 'X' говорит мне, что это вполне

естественно.

Видите ли, все религии говорят, что разделение сущес-твует.

Бом: Но они говорят, что его можно преодолеть.

Кришнамурти: Повторяется все тот же стереотип. Не имеет значения, кто

сказал, но в этой пустыне действительно кто-то что-то говорит, и я тут слышу

каждый голос, и свой собственный, и это все более сгущает тьму. Тем не

менее, именно так происходит. Не означает ли это, что разделения не

существует, когда есть озарение?

Бом: Да.

Кришнамурти: Это не ваше или мое озарение, это -- озарение. И в нем нет

разделения.

Бом: Да.

Кришнамурти: Озарение приводит нас к первооснове, о которой мы

говорили...

Бом: Что вы имеете в виду?

Кришнамурти: То, что в первооснове не существуют тьма или свет как

таковые. В первооснове нет разделения. В ней нет ничего, рожденного волей,

временем или мыслью.

Бом: Вы говорите, что свет и тьма неразделимы?

Кришнамурти: Верно.