Джидду Кришнамурти

О самом важном (Беседы с Дэвидом Бомом) (Часть 1)

рассеяло всю вашу тьму, самый ее центр,

рассеяло пол-ностью. А я, серьезный, довольно разумный человек, слушаю вас.

И все, что вы говорите, представляется мне обоснован-ным, разумным, здравым.

Я ставлю под вопрос разделение. Оно создано центром, который творит тьму.

Разделение создала мысль.

Бом: Значит, во тьме мысль творит разделение.

Кришнамурти: Тень, которая исходит от тьмы, создает разделение. -

Бом: Когда к нам приходит озарение, мы говорим, что разделения не

существует.

Кришнамурти: Да. А человек не хочет с этим согласить-ся, потому что в

его тьме нет ничего кроме разделения. Живя во тьме, мы создаем разделение,

создаем его в своих мыслях...

Бом: Мы постоянно его создаем.

Кришнамурти: Да, постоянно желая состояния, в кото-ром нет разделения.

Однако, это желание - все еще движение тьмы. Верно?

Бом: Да.

Кришнамурти: Как мне рассеять эту непрекращающую-ся, постоянную тьму?

Это единственный вопрос, и пока он существует, я неизменно создаю

разделение. Вы видите, тут замкнутый круг. Я могу рассеять тьму только

благодаря озарению, а озарения невозможно достичь никаким усилием воли, и

таким образом, я остаюсь ни с чем. Итак, в чем моя проблема? Она в том,

чтобы осознать тьму, осознать мысль, которая творит тьму, и увидеть, что 'я'

-- источник этой тьмы. Почему мне не удается это увидеть? Почему я не могу

это понять даже логически?

Бом: Логически это вполне понятно.

Кришнамурти: Да, и все же это, кажется, не работает. Итак, что я должен

делать? Я впервые осознал, что 'я' создает тьму, постоянно порождающую

разделение, -- вижу это очень ясно.

Бом: Разделение в любом случае создает тьму.

Кришнамурти: Vice versa, и наоборот. А отсюда все начинается снова. Мне

это очень ясно. Что должен я делать? Так что я не признаю разделения.

Собеседник: Кришнаджи, не вводим ли мы снова разде-ление, когда говорим

о человеке, который нуждается в озарении?

Кришнамурти: Но человек имеет озарение. 'X' имеет озарение, и он очень

убедительно объясняет, как тьма исче-зает. Я слушаю его, а он объясняет, что

сама моя тьма создает разделение. В действительности разделения не

существует, нет разделения на свет и тьму. И он спрашивает меня, могу ли я

устранить, могу ли я отбросить это чувство разделения.

Бом: Понимаете, говоря так, говоря, что я должен его устранить, вы,

кажется, возвращаетесь назад, к разделению.

Кришнамурти: Нет, не 'должен'.

Бом: У вас каким-то образом получается, что происходя-щий в уме

мыслительный процесс спонтанно создает разделе-ние. Вы говорите 'стараться

его отбросить', а в то же время это означает 'стараться его создать'.

Кришнамурти: Я понял. Но может ли мой ум устранить разделение? Или это

неправильно поставленный вопрос?

Собеседник: Может ли ум устранить разделение, в то время как он сам

разделен?

Кришнамурти: Нет, не может. Что же мне делать?

Послушайте: 'X' говорит что-то очень верное, что имеет огромное

значение и красоту, и все мое существо откликает-ся: 'Улови это!'. И тут

разделения нет.

Я понимаю, что разделение создаю я сам, создаю его из тьмы, в которой

живу. Но я услышал, как 'X' говорит, что разделения не существует. И я

сознаю, что это - экстраорди-нарное утверждение. Итак, само это утверждение

оказывает на человека, живущего в постоянном разделении, немедлен-ное

действие. Верно?

Бом: Я думаю, что оно должно, как вы говорите, устра-нить разделение...

Кришнамурти: Я оставлю его, не буду устранять. Я хочу немного осмыслить

утверждение, что разделения не сущес-твует. Это поможет мне сдвинуться с

места.

Утверждение 'X', что разделения не существует, утвер-ждение, идущее от

озарения, оказывает на меня огромное воздействие. Я постоянно живу в

разделении, а 'X' приходит и говорит, что разделения не существует. Какое

действие оказывает это на меня?

Бом: Вы тогда говорите, что разделения нет. Это имеет свое значение. Но

с другой стороны кажется, что разделение существует.

Кришнамурти: Я осознаю разделение, но утверждение, что разделения нет,

оказывает на меня огромное воздействие. Это представляется естественным, -

не так ли? Когда я вижу что-то неподвижное, незыблемое, я должен определенно

ощутить на себе его воздействие. Я воспринимаю его как сильнейший импульс.