Джидду Кришнамурти

О самом важном (Беседы с Дэвидом Бомом) (Часть 1)

- и это для меня важнее, чем то, чего я не знаю.

Бом: Но видите ли, если бы человек был разумен, он вряд ли пришел бы к

такому заключению. Неразумно утверждать:

все, что я знаю - это и есть все, что важно.

Кришнамурти: Стало быть, человек неразумен.

Бом: Ему надо было стать неразумным, чтобы сказать:

'Все, что я знаю - это и есть то, что важно'. Но почему ему надо было

так действовать?

Кришнамурти: Не хотели бы вы сказать, что ошибка была допущена потому,

что человек цеплялся за известное и противился всему неизвестному?

Бом: Таков факт, но не ясно, почему он должен был так поступить.

Кришнамурти: Потому что известное - то единственное, что он имел.

Бом: Но я спрашиваю, почему он не был достаточно разумен, чтобы это

понять.

Кришнамурти: Потому что он неразумен.

Бом: Итак, мы попали в замкнутый круг!

Кришнамурти: Не думаю.

Бом: Посмотрите, любая из причин, которые вы приво-дите - это просто

все новый пример человеческой неразумнос-ти.

Кришнамурти: Это я и говорю. В основе своей мы неразумны, потому что

придали мысли величайшее значе-ние.

Собеседник: Но еще раньше мысль создала идею 'я'?

Кришнамурти: Это пришло несколько позднее; нам надо двигаться шаг за

шагом.

Собеседник: Несомненно, для меня как 'я' мысль - это единственное, что

существует.

Кришнамурти: Могли бы ученые с этим согласиться?

Бом: Ученый сознает, что он исследует реальную приро-ду материи, не

зависящую от мысли, во всяком случае, изначально независимую. Он хочет

познать универсум. Воз-можно, он заблуждается, но он чувствует, что его

исследова-ние ничего не будет стоить, если он не будет уверен, что имеет

дело с объективным фактом.

Кришнамурти: Не хотели бы вы сказать, что через исследование материи он

пытается нечто найти, пытается найти первооснову?

Бом: Именно так.

Кришнамурти: Подождите! Так ли это?

Бом: Да, определенно.

Кришнамурти: А вот религиозный человек говорит, что вы не можете ее

найти путем становления, каким бы разум-ным вы ни становились в своей жизни.

Сам он не считает себя разумным, напротив, говорит, что он неразумен и

прочее. Сначала он должен, конечно, выяснить, двигаться ли ему шаг за шагом,

или он может понять все сразу. Верно? Человек признает, что он неразумен.

Бом: Но существует трудность. Когда вы признаете, что неразумны, вы

останавливаетесь, вы спрашиваете, как вам начать?

Кришнамурти: Да. Но если я действительно сознало, что я неразумен -

подождите минуту - сознаю полностью, то я разумен!

Бом: Вы должны выразить это более ясно. Можно было бы сказать, что

человек обманывает себя, вообразив, что он уже разумен!

Кришнамурти: С этим я не согласен.

Бом: Если вы не согласны, что это самообман, то тем самым вы

подтверждаете факт разумности.

Кришнамурти: Нет, я не согласен с этим. Фактом явля-ется то, что я

неразумен, а чтобы обрести первооснову, я должен стать чрезвычайно разумным

в своей жизни. Вот и все. Неразумность была вызвана мыслью, создавшей идею

моей обособленности от других. Итак, могу ли я, будучи неразумным, найти

причину неразумности и уничтожить ее? Если нет, то я не могу достичь

первоосновы, которая есть величайшая мудрость. Мог бы ученый, который

исследует материю, вообще согласиться с существованием такой перво-основы?

Бом: Вполне. Про себя он допускает, что она существует.

Кришнамурти: Она есть. Мистер 'X' приходит и гово-рит, что она

существует. А вы, ученые, просите: 'Покажите нам ее'. Мистер 'X' отвечает:

'Я вам ее покажу'. Ученый собирает других ученых, занимающихся

экспериментами и являющихся разумными в данной сфере, хотя и неразумны-ми в

собственной жизни. - 'Сначала станьте разумными в вашей жизни, начните

отсюда, раньше чем оттуда'. - Что вы сказали бы на это? - 'Все должно быть

сделано без усилия, без желания, без воли, без какого-либо чувства

убежденнос-ти; иначе вы возвращаетесь в ту же игру'.

Бом: Давайте попытаемся выразить это так: даже в науке вы не можете

полностью следовать к намеченной цели, если не будете разумным.

Кришнамурти: Разумным в какой-то степени.

Бом: В какой-то степени разумным, но, в конечном счете, недостаток

разумности так или иначе блокирует науку. Ученые цепляются за свои теории,

становятся завистливыми и прочее.