Сатпрем

Шри Ауробиндо. Человеческий цикл (Часть 2)

с жизнью и миром, их изучение и

познание предстанет как самораскрытие и самовыражение Духа. Только тогда

станет возможным наступление духовного века человечества.

Попытка более или менее исчерпывающего обсуждения, что v это бу-дет

значить (а в поверхностном обсуждении смысла нет), выходит за пределы

настоящей работы; ибо нам пришлось бы исследовать знание редкое и

пребывающее повсюду в не более чем зачаточном состоянии. Достаточно сказать,

что духовное человеческое общество возьмет за отправную точку и постарается

осознать три основные истины существования, которые Природа, похоже, всеми

силами пытается скрыть за их противоположностями и которые поэтому для

человечества в целом пока остаются лишь словами и мечтами: это Бог, свобода

и единство. Эти три истины едины и неразделимы, поскольку вы не можете

реализовать свободу и единство, пока не реализуете Бога, вы не можете

обрести свободу и единство, пока вы не обладаете Богом, не обладаете

одновременно своим высшим 'Я' и 'Я' всех созданий. Свобода и единство,

которые принимают это имя при иных условиях, являются лишь нашими попытками

уйти от сознания своего рабства и разделенности, от самих себя, закрывая

глаза, продолжая вращаться вокруг своего собственного центра. Только когда

человек обретет способность видеть Бога и обладать Им, он узнает подлинную

свободу и придет к подлинному единству- и никак иначе. Бог только и ждет,

чтобы Его познали, тогда как человек ищет Его повсюду и создает образы

Божественного, но на самом деле находит, успешно созидает и почитает лишь

проекции своего собственного умственного эго и жизненного эго. Только когда

человек перестает вращаться вокруг эго и прекращает свои поиски эго, он

получает первую реальную возможность прийти к духовности в своей внутренней

и внешней жизни. Этого еще недостаточно, но это станет началом восхождения,

истинными вратами в царство духа, а не путем в никуда.

Одухотворенное общество будет жить, как и составляющие его духовные

индивиды, не в эго, но в духе, не как коллективное эго, но как коллективная

душа. Эта свобода от эгоистического взгляда на жизнь станет его главной и

самой замечательной характерной чертой. Но эгоизм будет уничтожен не тем

способом, каким это предполагается сделать сейчас, не через уговоры или

принуждение индивида принести в жертву личную волю, личные стремления,

драгоценную и с трудом добытую индивидуальность коллективной воле,

стремлениям и эгоизму общества, заставляющего его, словно в древнем обряде

жертвоприношения, заклать свою душу на алтаре этого огромного и

бесформенного идола. Ибо это будет лишь принесением в жертву меньшего

эгоизма большему - большему только количественно, который не обязательно

будет иным, более широким или благородным, поскольку коллективный эгоизм,

сумма эгоизмов всех индивидов, есть божок столь же мало достойный

поклонения, идол столь же порочный, как и эгоизм индивида, а зачастую даже

более безобразный и более варварский. Духовный человек с утратой эго

стремится обрести то 'я', которое едино во всех и совершенно и полно в

каждом, и, живя в нем, развиваться по образу его совершенства

(индивидуально, следует заметить, хотя и во всеобъемлющей универсальности

человеческой природы и ее сознательных сил). В древних индийских писаниях

говорится, что если во втором мировом периоде, веке Силы, Вишну нисходит на

землю как Царь, в третьем - веке компромисса и равновесия - как

законодатель, или творец системы, то в веке Истины он нисходит на землю как

Яджня, иными словами, как Господин действий и жертвенности, проявленный в

сердце своих творений. Именно это - Царство Божие внутри нас, обретение Бога

не в далеких небесах, но внутри нас самих, внешне проявится в состоянии

общества в веке Истины, духовном веке человечества.

Поэтому даже общество, только-только начавшее осуществление духовной

трансформации, сделает раскрытие и обретение божественного 'Я' в человеке

высочайшей, даже подчиняющей себе все остальное целью всей своей

деятельности, своего образования, знания, искусства, своей науки, этики,

экономической и политической структуры. Подобно тому, как (довольно

несовершенно) обстояло дело с воспитанием и образованием высших сословий в