Кандыба Виктор Михайлович

С-К метод развития человека (Часть 1)

Следует пояснить, что речь идет не о четком соответствии или какой-либо идентичности

содержания религий или идеологических формулировок, но - о сходстве, подобии,

совпадении. В конечном счете, все зависит от того, какая метафизическая или

теологическая ценность приписывается мистическому переживанию люминофании;

однако мы тут же видим, что даже внутри одной религии - христианства - оценка

такого опыта может быть весьма разной и противоречивой. Тем не менее, необходимо

отметить связь и совпадение между образами, символами и даже идеологиями азиатских

религий и всем духовным строем столь громко заявившего о себе монотеистического

иудаизма и вышедшего из его недр христианства. Это подводит нас к предположению,

что кроме некоторой общности на уровне мистического опыта прослеживается также

совпадение образного ряда и символических рядов, используемых для выражения

мистического опыта. Что касается различий и расхождений, то они проявляются

там, где мистический опыт осмысляется на концептуальном уровне.

К этой проблеме мы еще вернемся в заключение. Пока же перейдем к анализу фактов,

оставив в стороне образные описания мистического Света, встречающиеся в раннехристианской

литературе и патристике. Как и в случае с другими религиями, нас интересуют

в первую очередь две группы фактов: субъективный опыт переживания люминофании

и объективные феномены - то есть объективный свет, наблюдавшийся свидетелями.

Если крещение quot;просвещаетquot;; если Святой Дух зрительно предстает

в виде пламени; если Свет Преображения, виденный апостолами на Фаворе, является

зримой формой божественности Христа, тогда совершенная христианская мистическая

жизнь логично должна открывать себя в световых феноменах. Египетские Отцы-пустынники

считали сияние одним из важнейших признаков святости. Монах, читаем мы в quot;Книге

кущquot;, quot;сияет светом милосердияquot;. Авва Иосиф утверждал, что

нельзя быть монахом, если не сделаешься весь как огонь пылающий. Как-то один

из братьев пришел к авве Арсению, несшему подвиг в пустыне, и, глянув в оконце

его кельи, увидел, что тот quot;подобен огнюquot;. Особенно часто сияние

исходит от монаха во время молитвы. Так, келья аввы Писентия наполнялась светом,

когда он молился из самой глубины сердца. Над тем местом, где молился монах,

был виден стоящий столп света. В аскетической литературе того времени говорится,

что достигшие совершенства становятся как столп огненный, - и мы поймем истинное

значение этого образа, если вспомним описания теофании или явления Христа

в виде колонны пламени, встречающиеся в гностической и аскетической литературе.

Однажды авва Иосиф простер руку к Небу, и пальцы его стали языками огня. Обернувшись

к одному из монахов, он сказал: quot;Если ты хочешь, то сможешь весь стать

подобным пламениquot;.

В quot;Житии святого Саввыquot; Кирилл Скифопольский сообщает, что Юстиниан

(в 350 г.) увидел quot;милость Господню, почиющую на голове старика (Савве

было за девяносто) в виде пламенеющего света в форме короны, что сияла ярче

солнцаquot;. Когда авва Сисой лежал при смерти, и сидели у одра его братья,

они видели, что quot;лицо его начало сиять, как солнце. И сказал он: quot;Вот

приближается авва Антонийquot;. И немного спустя сказал: quot;Вот приближаются

пророкиquot;, - и свет лица его засиял ярче. И спустя какое-то время сказал

еще: quot;Вот апостолыquot;, - и ярче засияло его лицо. И отдал авва Сисой

дух свой, и был он подобен вспышке светаquot;.

Вряд ли необходимо умножать эти примеры. Добавим лишь в заключение, что секта

мессалиан столь далеко зашла в возвеличивании мистического света, что степень

духовного совершенства определялась у них способностью созерцать в видении

Иерусалим, город света, или Господа во славе. Для мессалиан конечной целью

было экстатическое единение души со световым телом Христа. Это крайнее учение

не могло не насторожить официальных теологов, восставших против переживания

люминофании.

В XIV веке калабрийский монах Варлаам выступил против афонских исихастов,

обвинив их в мессалианской ереси. Поводом для обвинения послужили утверждения

афонских старцев, что они созерцают несотворенный свет. Сам о том не подозревая,