Карлос Кастанеда

Колесо времени 1998г

жизнью, мы

поддерживаем его своим внутренним диалогом. И не только это. Мы

также выбираем свои пути в соответствии с тем, что мы говорим

себе. Так мы повторяем тот же самый выбор еще и еще, до тех

пор, пока не умрем. Потому что мы продолжаем все тот же

внутренний диалог. Воин осознает это и стремится прекратить

свой внутренний диалог.

***

Мир - это все, что заключено здесь. Жизнь, смерть, люди и

все остальное, что окружает нас. Мир необъятен и непостижим. Мы

никогда не сможем понять его. Мы никогда не разгадаем его

тайну. Поэтому мы должны принимать его таким, как он есть, -

чудесной загадкой.

***

Вещи, которые делают люди, ни при каких условиях не могут

быть более важными, чем мир. И, таким образом, воин относится к

миру как к бесконечной тайне, а к тому, что делают люди, - как

к бесконечной глупости.

КОММЕНТАРИИ

В высказываниях из "Отдельной реальности" начинает с

примечательной ясностью проявляться то настроение, с каким

шаманы Древней Мексики относились ко всем своим усилиям,

связанным с намерением. Рассказывая о древних шаманах, сам дон

Хуан подчеркивал, что чрезвычайно интересным для современных

практиков аспектом того мира было острое, как бритва,

осознание, которое шаманы древности развили в отношении

всеобщей силы под названием намерение. Они поясняли, что связь

каждого из тех людей с этой силой была настолько чистой и

четкой, что они могли в свое удовольствие влиять на все вокруг.

Дон Хуан говорил, что намерение тех шаманов, доведенное до

такой отточенной глубины, было единственной помощью, какая

только существовала у современных практиков. Он выразил это

обыденными словами, сказав, что если бы современные практики

были честными перед самими собой, то заплатили бы любую цену за

то, чтобы иметь возможность жить под зонтиком такого намерения.

Дон Хуан утверждал, что каждый, кто проявляет хотя бы

легкий интерес к миру шаманов древности, незамедлительно

втягивается в круг их острого, как бритва, намерения. Для дона

Хуана их намерение было чем-то столь неизмеримым, что ни один

из нас не способен с этим бороться. Кроме того, он

рассудительно говорил, что с таким намерением не нужно

бороться, так как это единственное, что следует принимать в

расчет; оно было сущностью мира тех шаманов - мира, к которому

современные практики стремятся больше, чем к чему-либо иному,

что только можно вообразить.

Настроение

высказываний из "Отдельной реальности" создано

вовсе не моим собственным намерением. Это настроение проявилось

независимо от моих целей и желаний. Можно сказать, что оно

оказалось совершенно противоположным моим замыслам. Скрытый в

тексте книги загадочный виток колеса времени внезапно пришел в

движение и проявился в состоянии напряженности - того

напряжения, которое определило направление моих усилий.

Если говорить о моих ощущениях в то время, когда я писал

"Отдельную реальность", то я могу правдиво утверждать, что

считал себя счастливчиком, погруженным в антропологическую

полевую работу, так что мои чувства и мысли были настолько

далеки от мира шаманов древности, насколько это вообще

возможно. У дона Хуана было иное мнение. Будучи закаленным

воином, он знал, что я едва ли смогу освободиться от

магнетической тяги намерения, созданного теми шаманами. Я

погружался в него независимо от своего желания и от того, верил

в него или нет.

Такое положение дел вызвало у меня подсознательную

тревогу. Это было не то беспокойство, какое можно было бы

определить или выявить - его трудно было даже осознать. Оно

пронизывало все мои поступки, не предоставляя мне никакой

возможности осознанно поразмыслить о нем. Могу лишь сказать,

что я был смертельно напуган, хотя не смог бы объяснить, чего

именно боюсь.

Я много раз пытался проанализировать это ощущение страха,

но