Встану я, раб божий, благословясь, пойду перекрестясь из дверей в двери, из дверей в ворота в чистое поле; стану на запад хребтом, на восток лицом, позрю, посмотрю на ясное небо: со ясна неба летит огненна стрела; той стреле помолюсь, покорюсь и спрошу ее:
«Куда полетела, огненна стрела?»
– «Во темные леса, в зыбучие болота, в сырое кореньё!»
– «О ты, огненна стрела, воротись и полетай, куда я тебя пошлю!
Есть на святой Руси красна девица (имя рек),
полетай ей в ретивое сердце, в черную печень,
в горячую кровь, в становую жилу,
в сахарные уста, в ясные очи, в черные брови,
чтобы она тосковала, горевала весь день,
при солнце, на утренней заре, при младом месяце,
на ветре-холоде, на прибылых днях
и на убылых днях, отныне и до века!»
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа аминь!
В печи огонь горит, палит и пышет
и тлит дрова; так бы тлело, горело сердце
у рабы божией (имя рек) по рабе божием (имя рек)
во весь день, по всяк час, всегда, ныне и присно
и во веки веков! Аминь.
* * *
Встану я, раб божий (имя рек), и пойду из избы в двери, из дверей в вороты в чистое поле под восток, под восточную сторону; навстречу мне семь братьев, семь ветров буйных! «Откуда вы, семь братьев, семь ветров буйных, идете? Куда пошли?» – «Пошли мы в чистое поле, в широкие раздолья сушить травы скошенные, леса порубленные, земли вспаханные». – «Подите вы, семь ветров буйных, соберите тоски тоскучие со вдов, сирот и маленьких ребят, со всего света белого, понесите к красной девице (имя рек) в ретивое сердце; просеките булатным топором ретивое ее сердце, посадите в него тоску тоскучую, сухоту сухотучую, в ее кровь горячую, в печень, в суставы, в семьдесят семь суставов и подсуставков, един сустав, в семьдесят семь жил, единую жилу становую; чтобы красная девица (имя рек) тосковала и горевала по (имя рек) во сне суточно, в двадцать четыре часа, едой бы не заедала, питьем она не запивала, в гульбе бы она не загуливала, и во сне бы она не засыпивала, в теплой паруше калиновым щелоком не смывала, шелковым веником не спаривала, пошла – слезно плакала!
И казался бы ей (имя рек) милее отца и матери, милее всего роду-племени, милее всего под луной господней, скатного жемчугу, платья цветного, золотой казны!»
Будьте вы, мои слова, крепки и лепки, крепче камня и булата! Ключ моим словам в небесной высоте, а замок в морской глубине, на рыбе на ките; и никому эту кит-рыбу не добыть, и замок не отпереть, кроме меня (имя рек)!
А кто эту кит-рыбу добудет и замок мой отопрет, да будет яко древо, палимое молниею!
Примечание: этот заговор наговаривается на хлеб, вино и проч., что дается привораживаемому, также на его следы: