– Ты нормально себя чувствуешь?
– Да как будто бы…
– Тогда иди ещё за пузырём… Возьми ноль семь… Стой! Лучше литр! Стой! Я с тобой, боюсь тут одна оставаться…
Спустя двадцать минут, они пили «Абсолют», закусывали икрой (лососевой, не кабачковой, как обычно!) Шикарный стол ломился от дорогих закусок.
– Ни черта я не пойму, Карасиков, – сказала Алевтина, жуя маслину. – Откуда в моём кошельке столько денег? И доллары, и евро. И наши, родненькие рублики, а? От сырости что ли?
Карасиков молчал некоторое время, а потом, не торопясь, обстоятельно, рассказал жене всё.
У той отвисла челюсть.
– Ну и ну! Лотерея, Джек пот, да и только! А ты видел, во что превратился наш убогий сортир? Какая там плитка, сантехника, стиралка? «АЭГ», между прочим! Дороже «БОШ»а! И-и-к! Карасиков!
– А?
– Ты дурак.
– Почему? – спросил тот, хотя давно уже привык к подобному обращению со стороны супруги.
– У нас то, что находится внутри квартиры стоит, как вся наша пятиэтажка, если не больше! Нет, больше! Гораздо больше! Как весь наш спально-убогий район… Тут, похоже, барахло из Эрмитажа, или Лувра, или хрен его разберёт… Зачем?
– Не знаю…
– Значит так, рви когти обратно…
– Куда?
– На кудыкину гору! У нас ни дачи, ни машины приличной, ни гаража, ни счёта в банке, ни шмоток приличных, ни бриллиантов… Беги к рыбке и проси, нет, требуй всё это! Всё! Вперёд!
––
– Жаль мне тебя, Кость! Алевтина твоя не боится остаться ни с чем?
Может, проще бабу поменять?
Рыбка ушла в пучину озера. Как ни кликал её Карасиков – всё без толку.
Трясясь в пригородной электричке, он смотрел в окно. «Пойду, покурю в тамбуре»
– Такой мужчина, а едет в электричке. Поближе к народу?
Карасиков поднял голову. Перед ним стояла шикарная блондинка. Одежда, сумочка – всё «тянуло» на солидную сумму. Но больше удивляло другое. Что она делает здесь? Её место, как минимум, в салоне шикарного «Бентли», если не «Майбаха».
– У вас сигареты не найдётся – мои закончились…