могу разговаривать, — заявила я, обосновывая тем
самым то, что нахожусь в полном сознании.
— Тоже мне, подумаешь! — хихикнула Клара. — Вот теперь
я сделаю нечто, что тебя разбудит, так что ты сможешь
продолжать разговор уже по-настоящему проснувшись. — Она
вымолвила последнее слово с особой тщательностью, как-то
чересчур его растянув.
— Погоди, погоди, Клара, — взмолилась я. — Дай мне
время привыкнуть ко всему этому. — Я предпочитала относиться с
недоверием к тому, что она собиралась со мной сделать.
Не реагируя на мою просьбу, Клара приподнялась и
потянулась за кувшином с водой, стоявшим на низком столике
рядом. Все еще хихикая, она нависла надо мной, держа кувшин над
моей головой. Я попыталась откатиться в сторону, но у меня
ничего не получилось. Мое тело не подчинялось мне, впечатление
было такое, что оно приклеилось к циновке. Еще до того, как она
в самом деле вылила на меня воду, я почувствовала на своем лице
холодные легкие брызги. Скорее прохлада, а не влага, произвела
на меня наиболее специфическое воздействие. Сперва она размыла
маячившее надо мной лицо Клары, подобно тому, как рябь искажает
поверхность воды; затем прохлада сконцентрировалась в области
моего желудка и втянула меня вовнутрь, словно рукав, который
выворачивают наизнанку. Моей последней мыслью было то, что я
сейчас утону в кувшине с водой. Пузырьки темноты один за другим
кружились надо мной до тех пор, пока все не стало черным.
Когда я пришла в себя, то уже лежала не на циновке, а на
диване в общей комнате. Две женщины, стоявшие в футе от дивана,
смотрели на меня широко раскрытыми, полными любопытства
глазами. Флоринда, высокая седовласая женщина с хриплым
голосом, сидела рядом со мной, мурлыча себе под нос старую
колыбельную — или мне так только казалось, — и с удивительной
нежностью гладила меня по голове, по лицу, ласкала руки.
Эти прикосновения и звук ее голоса завладели мной. Я
просто лежала там, неотрывно глядя на нее немигающим взглядом.
Я была уверена, что вижу один из тех ярких снов, которые всегда
начинались как обычные сны, а заканчивались кошмаром. Флоринда
разговаривала со мной. Она велела мне посмотреть ей в глаза. Ее
слова летели беззвучно, словно крылья бабочки. Но все, что я
видела в ее глазах, наполняло меня знакомым ощущением —
жалкого, иррационального страха, который охватывал меня в
ночных кошмарах. Я вскочила и бросилась прямо к двери. Это была
автоматическая, животная реакция, которая всегда сопровождала
мои кошмары.
— Не пугайся, моя дорогая, — сказала высокая женщина,
последовав за мной. — Расслабься. Все мы здесь для того, чтобы
помочь тебе. Не стоит так расстраиваться. Ты нанесешь вред
своему маленькому телу, подвергая его ненужному страху.
Я остановилась у двери, но не потому, что она уговорила
меня остановиться, а потому, что мне не удавалось открыть эту
проклятую дверь. Я в исступлении трясла ее, дверь не
поддавалась. Высокая женщина стояла позади меня. Моя дрожь
усилилась. Я трясла дверь с такой силой, что мое тело болело,
сердце билось так громко и так неровно, что казалось, оно
выскочит наружу, разорвав грудную клетку.
— Нагваль! — воскликнула высокая женщина, поворачивая
голову назад. — Ты бы сделал что-нибудь. Она сейчас умрет от
страха.
Я не увидела того, к кому она обращалась, но в своих
неистовых попытках отыскать выход заметила дверь в другом конце
комнаты. Я была уверена, что во мне еще хватит энергии, чтобы
ринуться к ней, но ноги отказали мне. И, словно жизнь уже
покинула мое тело, я мешком рухнула на пол. Длинные руки
женщины, словно крылья орла, подхватили меня. Удерживая меня,
она прижала свои губы к моим и вдохнула в меня воздух.
Постепенно мое тело расслабилось, сердцебиение вернулось к
норме. Я наполнилась странным умиротворением, которое быстро
сменилось диким возбуждением. Но не страх вызвал это
возбуждение, а ее дыхание. Оно было горячим, оно обжигало мне
горло, легкие, желудок, пах, разливаясь по всему телу вплоть до
рук и ног. И вдруг, в один момент, я поняла, что она в точности
такая же, как я, только выше, такого роста, какого мне всегда
хотелось быть. Меня охватила такая любовь к ней, что я сделала
нечто из ряда вон выходящее — страстно поцеловала ее.
Я почувствовала, как