— Делия ходит зеленая от зависти. Мы всегда соревнуемся в
необычности своих нарядов. Они должны быть сногсшибательными,
но не дурацкими. — Она на мгновение замолчала, ее глаза
изучающе смотрели на меня. — Ты тоже можешь посоревноваться,
— предложила она. — Хочешь присоединиться к нам в нашей игре?
Я решительно кивнула, и она принялась рассказывать мне
правила.
— Оригинальность, практичность, дешевизна и отсутствие
собственной важности, — громко выпалила она. Затем поднялась и
еще несколько раз прокружилась по комнате. Смеясь, она рухнула
позади меня и сказала:
— Флоринда считает, что я должна вовлечь тебя в игру. Она
говорит, что обнаружила на том приеме, что у тебя есть чутье на
исключительно практичные наряды.
Она едва закончила предложение; ее обуял приступ
безудержного хохота.
— Флоринда разговаривала там со мной? — спросила я и
украдкой пристально посмотрела на нее, пытаясь уловить, не
расскажет ли она мне то, что я упустила в своем рассказе, —
информацию, которую сама бы я не сообщила.
Клара покачала головой, затем наградила меня отвлеченной
улыбкой, означавшей, что дальнейшие расспросы о приеме
отменяются.
— Как получилось, что Делия оказалась на крестинах в
Ногалесе, штат Аризона? — спросила я, переводя разговор на
события другого приема.
— Ее туда отправила Флоринда, — призналась Клара, пряча
свои растрепанные волосы под австралийскую шляпу. — Она
шокировала всех посетителей приема, сообщив всем, что пришла с
тобой.
— Постой-ка! — перебила я ее. — Это не сон. Что ты
пытаешься со мной делать?
— Я стараюсь учить тебя, — настойчиво ответила Клара в
том же неизменном беспристрастном духе. Ее голос звучал ровно,
почти небрежно. Казалось, ее не интересует, какой эффект
производят на меня ее слова. Внимательно, однако, за мной
наблюдая, она добавила:
— Это сон, и мы, конечно же, разговариваем в твоем сне,
потому что и я тоже сновижу твой сон.
То, что ее замысловатых фраз оказалось достаточно, чтобы
меня успокоить, как раз и доказывало, что я сплю. Мой ум
успокоился, стал сонным и способным принять ситуацию как есть.
Я услышала, как говорю, и голос мой вылетал, не управляемый
волей:
— Флоринда никак не могла знать о моей поездке в Ногалес,
— сказала я. — Я приняла приглашение своей подруги под
влиянием момента.
— Я знала, что это покажется тебе невообразимым, —
вздохнула Клара. Затем, глядя мне в глаза и тщательно взвешивая
свои слова, она заявила: — Флоринда — твоя мать, более чем
какая бы то ни было другая мать, которая у тебя была.
Я сочла ее утверждение абсурдным, однако не смогла
вымолвить ни слова.
— Флоринда чувствует тебя, — продолжала Клара. С
дьявольским огоньком в глазах она добавила: — Она использует
устройство наведения. Ей всегда известно, где ты находишься.
— Что за устройство наведения? — спросила я, внезапно
ощутив, что мой ум снова полностью владеет ситуацией. Мысль о
том, что кто-то всегда знает, что я собираюсь делать, наполнила
меня страхом.
— Устройством наведения являются ее чувства к тебе, —
ответила Клара с очаровательной простотой и таким мягким,
полным гармонии тоном, что это лишило меня всяческих опасений.
— Какие чувства ко мне, Клара?
— Кто знает, детка, — ответила она задумчиво. Она
поджала под себя ноги, обхватила их руками и положила
подбородок на колени. — У меня никогда не было такой дочери.
Мое настроение резко изменилось, беспечность опять
сменилась опасениями. Я принялась рационально, все тщательно
обдумывая — таков был мой стиль, — выискивать тонкий подтекст
в том, что сказала Клара. И как раз эти рациональные
рассуждения снова разбудили мои сомнения. Не может быть, чтобы
это был сон. Я не сплю. Моя сосредоточенность слишком сильна,
чтобы это могло быть иначе.
Соскальзывая с подушки, подпиравшей мою спину, я
полуприкрыла глаза. Сквозь ресницы я продолжала следить за
Кларой, желая знать, растает ли она постепенно, так же, как
тают во снах люди и пейзажи. Она не исчезла. Я тотчас же опять
обрела уверенность, что не сплю, и что то же самое касается
Клары.
— Нет, неправда, что мы не спим, — возразила она, опять
вторгаясь в мои мысли.
— Я