— Яки зовут эти существа сурэм. Они верят, что эти
существа являются древними индейцами яки, которые отказались
быть крещеными первыми иезуитами, прибывшими для обращения
индейцев в христианство. — Она нежно похлопала по моей руке.
— Остерегайся, они говорят, что сурэм. любят блондинок. — Она
восторженно хохотнула. — Быть может, это то, о чем были все
твои кошмары. Сурэм, пытающийся украсть тебя.
— Ты ведь на самом деле не веришь в то, что сейчас
говоришь, правда? — спросила я насмешливо, не в силах сдержать
свою досаду.
— Нет. Я только что выдумала, что сурэм. любят блондинок,
— успокоила она. — Они совсем не любят блондинок.
И хотя я не повернулась, чтобы взглянуть на нее, я могла
почувствовать ее улыбку и озорные горящие глаза. Все это мне
безмерно надоело. Я решила, что она, должно быть, или очень
искренняя и очень застенчивая, или, что хуже, совершенно
безумная.
— Ты ведь не веришь, что создания из другого мира
действительно существуют, так ведь? — раздраженно воскликнула
я. Затем, боясь, что оскорбила ее, взглянула на нее, почти
готовая произнести извинения. Но прежде чем я смогла что-то
произнести, она ответила так же громко и таким же злобным
тоном, как и я до этого.
— Конечно я верю, что они существуют. А почему они не
должны существовать?
— Да их просто нет! — резко и авторитетно заявила я,
впрочем быстро потом извинившись.
Я рассказала ей о моем прагматическом воспитании и о том,
как мой отец учил меня осознавать, что чудовища в моих снах и
товарищи по играм, которые у меня были как у всякого ребенка —
конечно же, никому, кроме меня, невидимые, — не что иное, как
продукт сверхактивного воображения.
— С самого раннего возраста я воспитывалась в духе
объективности и всестороннего анализа, — подчеркнула я. — В
моем мире существуют только факты.
— Эта проблема всегда возникает с людьми, — заметила
Делия. — Они настолько рассудительны, что, слушая об этом, они
сразу же принимают меня за безумную.
— В моем мире, — продолжала я, игнорируя ее комментарий,
— не существует фактов о созданиях из другого мира, но лишь
спекуляции и принятие желаемого за действительное, а также, —
подчеркнула я, — фантазии расстроенного ума.
Как ты можешь быть такой тупой! — выкрикнула она
восхищенно в перерыве между припадками хохота, как если бы мои
объяснения превзошли все ее ожидания.
— Можно ли доказать, что эти создания существуют? — с
вызовом спросила я.
— В чем должно заключаться доказательство? —
осведомилась она с выражением наигранной робости на лице.
— Если кто-нибудь еще сможет увидеть их, это и будет
доказательством, — ответила я.
— Ты имеешь в виду, что если, например, ты сможешь
увидеть их, то это будет доказательством их существования? —
осведомилась она, близко придвинув свою голову к моей.
— Ну да, мы можем попробовать прямо здесь.
Вздохнув, Делия положила голову на спинку сидения и
закрыла глаза. Она долго молчала, и я была уверена, что она
заснула, и поэтому вздрогнула, когда она внезапно выпрямилась и
настояла на том, чтобы мы съехали на обочину дороги. Она должна
сходить по нужде, пояснила Делия.
Решив воспользоваться нашей остановкой, я тоже направилась
в кусты. Когда я собиралась натянуть свои джинсы, то услышала,
как громкий мужской голос сказал: — Как аппетитно! — и прямо
за моей спиной раздался вздох. С незастегнутыми джинсами я
рванулась к тому месту, где была Делия.
— Нам лучше побыстрей убираться отсюда! — выкрикнула я.
— Здесь в кустах спрятался мужчина.
— Ерунда, — отмахнулась она от моих слов. —
Единственный, кто находится за кустами, это осел.
— Осел не может вздыхать как развратный мужик, —
заметила я и затем повторила услышанные мною слова.
Делия осела, изнемогая от хохота, но увидев, какой
несчастной я выгляжу, подняла руку в примирительном жесте.
— Ты действительно видела мужчину?
— Мне не обязательно было видеть, — парировала я. —
Вполне достаточно слышать его.
Она помедлила еще мгновение и затем направилась к машине.
Перед тем, как взойти на дорожную насыпь, она внезапно
остановилась и, повернувшись ко мне, прошептала:
— Произошло нечто совершенно загадочное.