Когда люди видели меня, некоторые из них говорили: «Монах Готама чёрный». Другие отвечали: «Монах Готама не чёрный, он коричневый». Третьи же замечали: «Монах Готама не чёрный и не коричневый, у него золотистая кожа». Настолько сильно испортился цвет моей светлой, золотистой кожи из-за того, что я ел так мало.
МН 36, 85, 100
Декламатор:
Пока я стремился ум свой укротить,
Усевшись на берегу Неранджары,
Раздумьям о Ниббане предаваясь,
Непревзойдённой свободе от оков;
Ко мне приблизился злой дух Намучи9,
Слова участья изрекая:
– Как изморён и истощён ты,
Смерть близится к тебе,
Из тысячи частей твоих одна лишь знаменует жизнь,
Другие на погибель отданы.
Живи, почтенный! Милее смерти эта жизнь,
Твори добро, питай огонь священный,
Зачем тебе к подвижничеству рваться?
Сей путь мучителен и труден.
Произнося слова такие, подходил всё ближе Мара
И вскоре рядом с Буддой встал.
И тут сказал ему Благословенный:
– О Злобный! Напрасно ты пришёл сюда.
Я добрые деяния свершил давно,
Их больше не алкаю,
О них рассказывай другим;
Исполнен мудрости и сосредоточения я,
Я облечён и верой, и энергией,
Я полностью подвижничеству предан,
Какую жизнь ты предлагаешь мне?
Эти бушующие ветры иссушили даже речные потоки,
Как же не иссохнуть моей крови, пока я свой разум укрощал?
Иссохли кровь и жёлчь,
Однако разум успокоен стал,
Моё сосредоточенье и мудрость возросли лишь.
Ибо, живя так, я познаю
Пределы, коих достигают чувства.
Мой ум свободен от желаний,
Взгляни на чистоту мою!
Чувственное желание – названье твоего первого войска,
Скука – второго,
Третье войско – голод и жажда,
Четвёртое же – страстное стремление.
Пятое войско – лень и сонливость,
Шестое – трусость,
Сомнение – седьмое,
Восьмое – злоба в сочетании с упрямством;
Кроме того, приобретение, почёт, известность,
Обманом получаемая слава, самовосхваление и очернение других —
Всё это армия твоя, Намучи,
Темнейшего отряды боевые!
Никто не победит их, кроме храбрецов,
Что с той победой обретут блаженство.
Я несу ленту, отрицающую отступление10.
Позор здешней жизни!
Для меня милее пораженья смерть.
Не ведать моего пути отшельникам и брахманам,
Во мгле погрязшим.
Теперь я вижу легионы Мары.
Я оседлал слона и выхожу на бой, чтобы не сдать свои позиции.
Твои сомкнувшие ряды отряды, что мир
Со всеми дэвами не может победить,
Теперь я с обретённым пониманьем разобью,
Как камнем глиняный сырой горшок!11