По-прежнему ища то, что является благотворным, стремясь к непревзойдённому состоянию высшего покоя, я скитался по стране Магадха. Я прибыл в Сенанигаму, расположенную вблизи Урувелы. Там я увидел подходящий участок земли с дивной рощей, рядом с журчащей рекой с кристально чистой водой и прелестными берегами, вблизи деревни, где можно было просить подаяние.
Я подумал: «Всё это поможет старанию члена клана, который настроился на старание».
МН 26, 36, 85, 100
– Перед моим Пробуждением, когда я был лишь непробуждённым Бодхисаттой, мне пришла в голову мысль: «Трудно жить в диких джунглях, трудно пребывать в уединении, в отдалении и наслаждаться затворничеством. Дикие джунгли способны лишить рассудка отшельника, не обретшего сосредоточения».
Я подумал: «Предположим, что какой-то отшельник или брахман нечист в деяниях, словах и мыслях, или нечист в своих средствах к существованию, исполнен алчности и вожделения, или пылает ненавистью и злонамеренностью, или склонен к лености и сонливости, или к беспокойству и неугомонности, или охвачен сомнениями и неуверенностью, настроен очернять других и восхвалять себя, подвержен страху и трепету, жаждет наживы, почестей и славы, праздный, не энергичный, забывчивый, обделённый памятованием и ясным постижением, со спутанным и блуждающим умом, лишённый мудрости, – когда такой отшельник или брахман отправляется в уединённое пребывание в дикие джунгли, то из-за этих неблаготворных качеств7 он подвержен страху и трепету. Однако я пребываю в уединении в диких джунглях как один из благородных, свободных от этих недостатков. Видя в себе свободу от них, я нахожу великую отраду в пребывании в диком лесу».
Я подумал: «Но есть же особенно священные ночи: восьмая, четырнадцатая и пятнадцатая по лунному календарю; и что, если в эти ночи я стану пребывать в таких внушающих благоговейный трепет и заставляющих вставать дыбом волосы обителях, как святилища духов в садах, лесах и у подножий деревьев? Там, возможно, мне удастся столкнуться с этим страхом и трепетом».