Так сказал достопочтенный Ананда. Учитель одобрил. Монахи были довольны и обрадованы его словами.
МН 123: «Аччария-абхутта-сутта»
Первый рассказчик. Гимн о том, как брахман, обладающий даром провидения, – пророк из «божественной», или жреческой, касты – предсказывает грядущее Пробуждение Благословенного.
Декламатор:
Мудрец Асита, пребывая в созерцании дневном,
Божеств из собрания Тридцати узрел,
Восторженных, сияющих от счастья, в яркие одеянья облачённых,
Размахивающих флагами, во главе с ликующим Саккой.
Узрев их в столь лучезарном состоянии,
Мудрец выразил своё почтение и вопросил:
– По поводу какому так ликуют божества,
Отчего взяли флаги и размахивают ими?
Я не припомню такого празднества даже после победы над демонами,
Когда божества одолели их и обратили в бегство!
Что за чудо столь восхитило их,
Что заставляет их петь, танцевать, играть на гитарах и хлопать в ладоши?
О обитатели вершин воздушных Меру,
Я умоляю вас, не оставляйте меня в сомнениях, добрые господа!
– В граде сакьев на землях Лумбини
Тот, кому суждено достичь Пробуждения,
Наивысшая драгоценность,
Рождается в мире людей для благополучия и благоденствия;
Как же нам не петь, не танцевать, не светиться от радости?
Высший и лучший средь живых существ,
Владыка всех людей и Первейший среди человечества,
Тот, кто запустит Дхаммы колесо в роще древних провидцев,
Рыча львиным рыком царя зверей!
Услышав это, Мудрец поспешил
В обитель Суддходаны.
Там он сел и задал вопрос: «Где мальчик?».
Он попросил сакьев: «Покажите мне его».
И когда сакьи показали ребёнка Асите,
Цвет его лица был таким же,
Как сияние слитка золота, выплавленного в тигле,
Сверкающим и чистым.
Восторг наполнил сердце Аситы, когда увидел он мальчика,
Яркого, как пламя, и чистого, как Владыка звёздного стада, скачущий по небу,
Ослепительного, как солнце на безоблачном осеннем небе.
В то время множество божеств парили на небесном своде,
Свои над ним раскрыли зонты от солнца с множеством спиц и тысячами ободов
И обмахивали его веерами с золотыми вставками,
Невидимые взору.
Мудрец со спутанными волосами по имени Канхасири4,
Увидев мальчика, подобного драгоценному камню на парче,
С белым зонтом от солнца, поднятым над его головой,
Принял его, исполнившись восторга и счастья.
Взяв на руки его – отрока рода сакьев,
Толк ведая в знамениях и предсказаньях,
Провозгласил без тени колебанья в сердце:
– Он – высший средь расы двуногих!
Затем мудрец почувствовал печаль,
Вдруг вспомнив о своей кончине скорой;
Заметив слёзы на его лице, сакьи спросили:
– Не постигнет ли нашего принца какое-то несчастье?
Быть может, тот увидел предвестие дурное?
Но встревоженным сакьям он ответил:
– Причины для тревоги нет,
Ему не грозит никакая опасность.
Будьте уверены, ему не быть вторым,
Ибо достигнет он вершин истинного знания,
Провидец бесподобной чистоты,
Во благо многих повернёт ученья колесо.
Но жизнь моя к концу подходит, и буду мёртв я к времени тому.
Не суждено благую Дхамму мне услышать,
Что преподаст Герой наш бесподобный.
Вот в чём причина слёз моих и сокрушенья.
Оставив сакьев, что исполнены веселья были,
Покинул он дворец и наставлял из чувства состраданья
Племянника Налаку, рассказывая о будущем обретении Дхаммы
Бесподобным Героем:
– Когда услышишь ты о достижении Ниббаны
Потомком сакьев,
Припади к его стопам,
Жизнь чистую подле него веди,
Проси о вразумлении его.
И вот Налака, накопивший множество заслуг, —
Предупреждённый тем, кто желал ему добра,
Кто предвидел грядущее, – Того, кто достигнет абсолютной чистоты,
Ждал, сдерживая чувства, ожидая Победителя.
Услышав о том, что Благородный Победитель
Повернул Дхаммы колесо, отправился к нему он.
Увидев же Владыку всех провидцев, обрёл он веру
И просил Совершенного мудреца о Высшем безмолвии ему поведать,
Как то Асита завещал.