«Одной из мифологем развитого индустриального и постиндустриального обществ, – заявляет И. Джохадзе, – является глубоко укоренившееся в сознании людей представление о труде как специфически целерациональной деятельности, объединяющей всех ″здоровых″ и ″полноценных″ членов социума, ″создающей продукт″ и с необходимостью обусловливающей существование – человека – в – мире. Труд политически санкционируется, экономически поощряется, юридически и этически легитимируется. Вне его жизнь человека не мыслится как ″нормальная″ и социально приемлемая. При этом под трудом понимают, главным образом, регламентированную профессиональную деятельность, связанную с производством и потреблением. Вменяемой человеку в обязанность трудовой деятельности противопоставляется все непосредственно к ней не относящееся, считающееся второстепенным, случайным, производным, в первую очередь – досуг. Целерациональный труд оправдывает жизнь человека и наделяет ее смыслом [Курсив мой. – Т.С.]»4.
Подобная трактовка труда распространена повсеместно, и современный человек воспринимает ее органично.
Почти столетие назад О. Шпенглер писал, что труд обретает свою нынешнюю трактовку в XVIII в.: «″Труд″ делается великим словом в этических размышлениях … во всех языках он утрачивает презрительный оттенок. Машина трудится и вынуждает к сотрудничеству людей»5.
Время технической цивилизации, 1930 – е годы – это эпоха труда, время великих строек и трудовых побед6.
Союз советских социалистических республик – СССР – воплощение идеи индустриального государства, цивилизации труда. Решение проблем трудоустройства – обеспечение декларированного в Конституции СССР права на труд – взяло на себя государство7.