Он жил в обычной жизни, понимаете? Он освятил повседневность. Он никогда не звал людей бросать всё, бежать в пустыню, сидеть и размышлять о своём третьем глазе и о чём-то в этом роде. Он ждал, чтобы люди жили по Божьи среди самых обычных вещей, в самых обычных обстоятельствах. Заметьте, что все Его притчи, это обычная жизнь. Пахарь, женщина, которая замешивает тесто, играющие дети… Он внёс духовное в самое простое. И христианин – это тот, кто всегда видит во всём священное. Горсть земли, глоток воды – всё, по-своему, священно. Во всём проявляется святое. В пище, в работе физической, в работе ума, в наших поступках… Есть притча, где судья спрашивает всех: «что ты сделал для Него?». Разве он спрашивает, вознёсся ли ты до седьмого неба, что ты созерцал, глядя на свой пуп в позе лотоса или уходя в астрал? Он говорит: «то, что вы сделали моим братьям меньшим, вы сделали Мне». Вот, что самое главное. Накормил ли ты голодного, посетил ли ты того, кто был болен, кто находился в тюрьме – вот весь набор. Он даже не спросил, какие у тебя доктрины в голове. Значит нет ничего более практического, чем Евангелие. И можно по Евангелию жить, в любой профессии находясь. Среди святых есть князья, нищие, цари, епископы – люди всех сословий. На своём профессиональном уровне быть христианином. На своей кухне. Поэтому глубоко заблуждаются те, кто является «воскресными христианами», то есть час-полтора они проведут в храме, а потом ушли, и живут, не вспоминая ни о Боге, ни о душе. Это, собственно, единственное, что от нас ожидается фактически, единственный ответ, который мы должны дать. Вовсе не какие-то просветления, прозрения – а жизнь, праведная жизнь, святость в каждом действии… Но это трудно. Легче говорить о мистике, чем просто жить по христиански. Если у нас этого не получается – значит мы не делаем главного, тогда всё остальное идёт прахом.