Чужеземец. Остаются рабы и другие слуги, среди которых, я полагаю, найдутся такие, что станут оспаривать у царя его мастерство, как оспаривают его у ткача, согласно тому, что сказали мы раньше, прядильщики, чесальщики и прочие подобного рода умельцы. А все остальные, названные нами вспомогательными причинами, вместе с их перечисленными сейчас занятиями отделены нами и устранены от царского занятия – искусства государственного правления.
Сократ-мл. Похоже, что так.
Чужеземец. Давай же приступим ближе и рассмотрим прочие роды, чтоб основательнее их узнать.
Сократ-мл. Да, это необходимо.
Чужеземец. Главные слуги, если смотреть с такой точки зрения, оказывается, имеют занятия и качества противоположные тем, которые мы за ними предполагали.
Сократ-мл. Какие же?
Чужеземец. Слуг, приобретаемых путем купли-продажи, можно, бесспорно, назвать рабами: они менее всего причастны царскому искусству.
Сократ-мл. Конечно.
Чужеземец. Далее. Свободные люди, добровольно примыкающие к сословию слуг, поставляющие друг другу плоды земледелия и других ремесел и распределяющие их между собой, одни на рынках, другие переезжая из города в город по суше и по воде, а также обменивающие деньги на товар и на другие деньги, – иначе говоря, люди, которых мы называем менялами, купцами, владельцами судов и мелочными торговцами, станут ли считать себя причастными искусству государственного правления?
Сократ-мл. Скорее уж, может быть, искусству купли-продажи.
Чужеземец. И тех, кто, как мы видим, весьма охотно служит по найму и всем услужает, мы ведь не сочтем причастными царскому искусству?
Сократ-мл. Как можно!
Чужеземец. А что сказать о тех, кто оказывает нам всякий раз вот какие услуги…
Сократ-мл. Какие? О чем ты говоришь?
Чужеземец. Я говорю об услугах рода глашатаев, а также о тех, кто искушен в искусстве письмен и часто оказывает нам помощь, и обо многих других весьма искусных в деле оказания услуг властям. Что мы о них скажем?