3. Конечно же, эти слова не относятся к духу, потому что духовное хотение не запрещается. Но нельзя эти слова отнести к плоти, потому что, если плоть не имеет собственной души, то, без сомнения она и не имеет и хотения. Значит, остаётся допустить, что это говориться о хотении такой души, которая может иметь собственное желание, враждебного хотения духа. Если это так, то, очевидно, воля этой души составляет нечто среднее между плотью и духом, и, без сомнения служит и повинуется одному из двух, чему изберет служить. Если она предаётся удовольствиям плоти, то и делает людей плотскими, если же она соединяется с духом, то соответствует людям быть в духе и потому называться духовными. Об этом и говорит Апостол: «Вы же не по плоти живёте, а по духу» (Римл. 8-9).
4. Несомненно, что, принадлежащее духу, составляет волю духа, а всё, что называется делами плоти, то составляет волю плоти. А что же такое воля души, отличная от воли духа и от воли плоти и называется внешнею (по отношению к той и другой). В борьбе между плотью и духом, победа не всегда остаётся на стороне духа, известно, что в очень многих случаях одерживает победу плоть.
5. Для души лучше следовать духу в том случае, если дух победил плоть, для нее, кажется, хуже следовать плоти, когда плоть воюет против духа, и старается привлечь к себе душу. Если же душа прилепляется к плоти, то насыщенная и исполненная теми несчастиями, какие она иногда терпит от плотских пороков, как бы утомлённая тяжёлым бременем невоздержанности и похоти, то она может быть когда-нибудь обратиться от материальных нечистот к небесному желанию и духовной красоте.
6. Между тем, не обратившись еще к духу, и не сделавшись одно с ним и, в то же время, прилепляясь к телу, и помышляя о плотском, душа, по-видимому, не находится ни в добром, ни явно в злом состоянии, но можно сказать, бывает подобно животному. Но для нее лучше, если это возможно, прилепиться духу и сделаться духовной. Если это невозможно, то для нее полезнее следовать плотскому пороку, чем пребывать в своих расположениях и находится в состоянии неразумного животного.