С идеологической точки зрения буддийская мысль проявилась в том, что в синтоизме появилась концепция достижения гармонии с ками путем очищения, понимаемая как устранение всех ненужных, вредных вещей, которые мешают человеку воспринимать мир как он есть. Сердце, подобно зеркалу, отражало мир во всех его проявлениях и становилось сердцем ками. Человек с чистым сердцем живет в гармонии с миром и богами, и страна, в которой люди стремятся к очищению, процветает.
С распространением буддизма трансформировалась космологическая модель вселенной: усложнились представления о мировой вертикали, появилось понятие «загробных судилищ», где заправлял царь страны мертвых – Эмма. Определяя меру грехов и благодеяний, он распределял соответствующее воздаяние. Образ Эмма возник от буддийского божества Яма. Схожее божество присутствует и в китайской мифологии – верховный судья загробного царства Яньло-ван также произошел от буддийского образа царя загробного царства.
В отличие от китайской мифологии, где представление о судилищах ада воспроизведено на культурный лад Древнего Китая, на Японском архипелаге картина загробного мира неоднозначна. Если в китайской и индийской традициях существовали сложные системы судов, уровней ада и перерождений, регулируемые строгими законами, то в японской встречается буддийский ад Дзигоку и синтоистская модель преисподней – страна Ёми. Древние представления японцев о загробном мире имели более лаконичный и менее формализованный характер, чем буддийский ад, однако со временем именно буддийская концепция обрела наибольшую популярность. Вместе с тем акцент сохранялся на связи между живыми и мертвыми, на важности поминовения предков. Это подчеркивает особую роль ритуалов, таких как празднование Обон, когда души предков возвращаются в мир живых, чтобы навестить свои семьи.
