Свобода несёт в себе гораздо более весомый смысл. Она бескрайняя, как небо над степью, и в то же время пустая, как комната после отъезда жильца. Сегодня о ней говорят с общественным резонансом, произносят с пафосом и с восторгом, даже не разобравшись. Ее воспевают в песнях. Но редко кто задаётся вопросом, где же на самом деле находится эта свобода? В каком уголке души она поселяется? Или, может быть, она не приходит к нам как гость, а всегда была здесь, как полноправная хозяйка, просто мы утратили понимание её облика?
Есть свобода внешняя. Телесная. Она измеряется расстоянием между стенами, правом выйти за порог, возможностью сказать «нет» тому, кто требует покорности. Это свобода, которую можно потерять в один день и обрести в другой. Ею правят законы. Но бывает, что человек, обладающий такой свободой во всей полноте, чувствует себя пленником. Он ходит по улицам, смотрит на небо, разговаривает с людьми и вдруг, в самый светлый момент, в сердце встаёт тяжесть, как будто внутри него кто-то ходит. Медленно, тяжело, неспешно. Слоны. Да, именно так. Слоны топают в душе, и их шаги не слышны ухом, но чувствуются всем телом, как предчувствие бури.
А есть свобода другая. Ее сложнее понять и почувствовать, потому что она внутренняя. Её не видно. Её не подарить, не украсть и не отнять. Она не в движениях, а в покое. Не в крике, а в тишине. Это когда, наконец, перестаёшь притворяться. Не перед людьми, а перед собой. Когда делаешь то, что должно быть сделано, не потому, что это выгодно, не потому, что тебя похвалят, не потому, что так принято. Потому что сердце сжимается, если этого не сделать. Потому что ты не рожден для морали, а в тебе звучит голос природы. Подобно птице инстинктивно строящей гнездо, ты следуешь внутреннему зову жизни, а не внешним предписаниям. В этом нет ничего обусловленного. Не «если», не «когда», не «только бы». Как ребенок, который, увидев цветок в траве, не спрашивает, можно ли его сорвать, а берёт, потому что хочет. Потому что в этот миг цветок и ребёнок одно целое. Нет разобщения. Нет сомнения. Есть только мгновение чистого бытия.