И вот теперь я внутри. Я – тот, кто разрешил себе летать. И это всё изменило.
2. Сила запретного желания
Почему желание летать не отпустило меня с детства.
Запретная память о полёте
Желание летать – это не просто фантазия. Это древний, почти инстинктивный зов, который я чувствовал с самого раннего возраста. Не как игру, не как мультик про супергероя, а как что-то, что мне по-настоящему принадлежит, просто временно утеряно.
Я помню, как в детстве ложился на кровать, закрывал глаза и представлял, что лечу. Это не было воображаемым полётом – это было воспоминание. Чёткое, почти телесное. Я знал, как тело ощущается в воздухе. Знал, как воздух шелестит мимо ушей. Знал, как это – держаться не за землю, а за ничто. Как будто я просто вспоминал то, что делал раньше, в другой жизни, в другой форме… или до того, как забыл, кто я есть.
Но всякий раз, когда я делился этим, взрослые реагировали одинаково: «Это мило», «Ты у нас фантазёр», «Ноги на землю, парень». И я начинал стыдиться. Как будто сделал что-то неправильно. Как будто само желание летать – это что-то запретное.
Меня учили, что гравитация – это закон. Что человек – это двуногое существо, привязанное к земле. Что падение – естественно, а подъём невозможен. Мне объясняли, что птицы летают, потому что у них есть крылья, а у меня нет. И что если я хочу летать – мне нужна техника, костюм, пропеллер, ракета, но не я сам.
Но желание не ушло. Наоборот – чем сильнее его душили, тем ярче оно жило внутри. Оно росло в тени, как сорняк в трещине бетона. Я прятал его, не говорил никому, но оно дышало. Каждый раз, когда я видел птицу, в груди что-то откликалось. Не зависть, нет. Признание. Как будто она и я знали одну и ту же тайну.