– Никак не смогу подтвердить фактами, но мне почему-то кажется… Если вкратце, то уверен: Зеро и «В» чем-то или как-то связаны. Хотите, считайте мое чувство интуицией.
В словах мужчины с мощной шеей и короткой, жесткой стрижкой проскользнуло смущение.
Марат оценивающе осмотрел его. Чуть улыбнулся. Как всегда, лицо консула от улыбки стало только уродливее. Он медленно полез в пальто, достал зеркально-серебряную коробочку. Похлопал себя по карманам в поисках огня.
Гаспар невидимым движением с готовностью чиркнул спичкой и засмолил начальнику папиросу.
Постояли в молчании. Коридор или нечто вроде, в котором они находились, был всего лишь небольшим связующим звеном от одной обитаемой колонны к другой этого необъятного строения. Потолки уходили далеко ввысь, закругляясь под конец в форму изнанки яичной скорлупы. Некогда и сверху красовались рисунки, орнаменты и фрески. Но что-то отвалилось, что-то потрескалось до неузнаваемости, некоторые места выцвели.
– Если честно, я ожидал, что «В» очнется сразу после новостей о Зеро. Или одновременно. Назовем это интуицией, да. Готовься в ближайшие дни получать много совпадений, да необъяснимых звонков интуиции – спокойно и как-то будто сквозь потаенную боль проговорил Марат, выпуская терпкий дым прямо в лицо Гаспара. Подчиненный не курил, но от дыма не подавал никакого вида недовольства. Привык. Не шелохнулся и от прикосновений.
– Мне идейка пришла. И не одна, – продолжил консул. – Раз уж все сорвалось с катушек, нужно действовать нестандартно. А для нестандартных действий нам нужны такие же неординарные люди.
Гаспар молчал.
– И в кои-то веки нам придутся к месту бандюги, всю жизнь проведшие в борьбе с Республикой.
– Вы хотите обратиться к оставшимся джиханам?
Марат щелчком выкинул окурок в окно. Казалось невероятным, но промахнулся, попал в раму. Окурок, вытряхивая искры, упал на грязный пол.
– Не только к ним. А что касается «В»… Надеюсь, хотя бы об этом не прочухали?
– Не прочухали, – эхом отозвался Гаспар.
– Славно. Вопрос надо закрыть. Не спеша. Но оперативно.
Марат подошел к окурку, поднял и сделал вид, что внимательно изучает его.