* * *
Мы уже поднимали вопрос о том, почему «больше» соотносится с «лучше», «красивее» с «выше» и т. п.
Сейчас лишь скажем, что данные и другие подобные факторы сильно влияют, а точнее, формируют момент реализации ценностных ориентиров как общества, так и индивида в целом.
Вопрос: можно ли поменять ценностные характеристики самой «ценностности»? Ответ – нет. Можно поменять некоторого рода характеристики отношения к стереотипным формам мышления: чиновник – власть – деньги, где в данном случае «правильное» расположение ценности звучит как: чиновник – власть – ответственность – справедливость и т. п.
Стереотипность такого рода мышления можно изменить, поменяв ориентировочные рамки на пользу достижения желаемого результата. То есть деньги необходимы – это факт, его никуда не убрать, но можно поменять необходимость в их использовании, то есть либо они средство, либо они цель и т. п.
Фактор описания акта удовлетворения лучше всего рассматривать на примере «физических величин», так как именно последние в силу психофизических характеристик восприятия человека воспринимаются как достоверные.
Колебания материального мира в нашем опыте его восприятия фиксируются как то, что мы называем «реальностью» и «бытием». Таких факторов тысячи, но они могут выражаться лишь в «единичном множестве». Они характеризуют «характеристику» того, о чем мы говорим. Они есть причина, мы есть следствие этой причины.
Так, возьмем понятие «старше». Старше, прежде всего, есть суть «старше», и в прямом смысле акта его восприятия оно есть то, что воспринимается в его чистом виде, без примеси того, что мы относим к смысловым наслоениям его «характеризации», таким, как «шире – больше» и т. п.
В то же самое время ассоциативная связь со «старше» воспринимается другим субъектом познания лишь после акта его употребления как такового, после акта его понимания и выражается (употребляется) им уже как нечто «превосходящее», «достоверное», «мудрое» «безошибочное», «неизменчивое и постоянное».
Возникает вопрос: на каком основании суть «форменность» «старше» соотносится с подразумеваемыми в нем состояниями, такими, как «превосходящее» «достоверное» и т. п. и в конечном итоге вызывает акт «доверия» и «целесообразности», а в конечном счете и «удовлетворённости»?
Дело в том, что алгоритм построения и достижения акта удовлетворения достаточно сложен и специфичен в своих отдельных вариациях.
Прежде всего, необходимо заметить, что факторы восприятия удовлетворительного (положительного) возможно рассматривать только в рамках ощущения присутствия нечто «положительного» и нечто «отрицательного».62
«Положительность» и «отрицательность» – вещи крайне неопределённые, в смысле сложной «многофакторности» их конкретного восприятия и понимания. Рамки свободы деятельности ограничиваются интуитивным посылом к восприятию самого действия и именно в таком виде, в котором оно только и может быть.
Ведь реализация чего-либо происходит раньше самого акта его реализации субъектом.
Если вы хотите сделать нечто, вам для этого необходимо «нечто» и «акт реализации», который вы не порождаете, а используете.
Так, для того чтобы продолжить говорить об акте удовлетворения, необходимо поставить и рассмотреть проблему «негативного» и «положительного» актов выражения действительности в рамках их рассмотрения как «проблемных».
Например, проблема, которая нас привела к написанию данной книги, состоит из акта выделения чего-либо интересующего нас и не находящего своего отклика в акте того, что мы называем «пониманием», выражающегося в том, что «выражается» понятием «проблемы». Это тривиальное слово, которое употребляется каждый день, в любом месте и по каждому поводу, что не суть.
Суть в том, что данным состоянием (понятием) мы привыкли обозначать нечто, которое есть «новое» и выходящее «за» рамки нашего обыденного понимания нечто «тривиального». Тривиальность характеризуется «обычностью» воспринимаемого, тогда как проблема характеризуется выходом «за» данную тривиальность, что в свою очередь ассоциируется с понятием «пользы» и «целеполаганием», которая выступает матричной формой оправдания наличия смысла и целей нашего существования вообще.
«Цепляя» суть «нового» и «необычного», а в итоге и «проблемного», мы как бы осознаем и находим в этом нечто смысл, который и есть суть то, что мы не в состоянии объяснить. Что мы хотим этим сказать?
Во-первых, мир не может не вызывать удивления с нашей стороны;
во-вторых, не может не удивлять набор и инструментарий акта нашего восприятия, отражающий этот мир «для нас»;
в-третьих, мы говорим понятиями, используя категории, и понимаем их такими, какими мы их понимаем, то есть мы в состоянии воспринимать то, что есть и только так, как есть, при этом осознавая наличие «иного», того акта постоянного тяготения к выходу и поиску «нечто» «за», которое позволяет выходить «за» рамки «данности» и алгоритмов «привычности», выступая в качестве воспринимаемого прогресса или процесса преодоления.
Форменной составляющей «иного» выступает путь, который характеризуется тысячами вариантов, подвохов, ловушек, парадоксов, иллюзий и т. п. Используя их, мы осознаем, что «что-то» из этого ложно, а «что-то» правильно, «что-то» тривиально, «что-то» сложно и т. п.
«Выходя, как нам кажется, «за» рамки и возводя акт нашей деятельности до состояния так называемого прогресса и выхода «за» (с которым матрично соседствует понятие новизны), мы, безусловно, топчемся (ходим) там, где только и можем, так как «иное», как и «обыденное», суть предопределено и выходит из того, что мы пытаемся преодолеть.
Так, осознавая ложность, мы воспринимаем нечто «как ложное», а для того чтобы его воспринимать таким, нам необходим толчок того, что мы называем истинным, не особо задумываясь над тем, что ложное все – таки воспринимается, а значит, оно с необходимостью должно так восприниматься, то есть, грубо говоря, ложность должна восприниматься как таковая благодаря наличию в своей сущности того, что мы называем ложным, в противном случае его нельзя воспринимать как ложность. В данном случае хорошо просматривается то, что мы называем «матричностью». То есть мы ищем нечто, воспринимаем глубину и дальность как прогресс, как темпоральность, направленную вперед, а затем связываем это с оценочными вариантами матричного акта восприятия и его интерпретацией.