* * *
Удовлетворенность информационной составляющей лежит в восприятии того, что говорится, и соответственно, это восприятие должно удовлетворять языковым критериям восприятии информационной составляющей, представленной знаком.
Итак, с формально научной точки зрения знак представляет собой такую информационную составляющую, которая характеризуется:
во-первых, устойчивостью акта ее восприятия, постоянством и одинаковостью,
во-вторых, как единообразная и рамочная информационная система, выполняющая функцию донесения информации о том, что воспринимается, понимается и т. п.
Если данная «стабильная» информационная составляющая ограничена определёнными форменными рамками, то мы можем классифицировать информационные точки данной системы таким образом, что можно говорить о вполне ограниченной и вполне познаваемой информационной системе.
Если мы можем говорить о ней в таком ключе, это означает, что наши способности к актам восприятия и понимания вполне покрывают информационную составляющую проявления всех ее возможных комбинаций, из которых она состоит, а именно комбинаций звуков, букв, предложений и т. п. Если данная возможность существует, соответственно, никакой сложности в фактическом обладании данным набором информационных критериев не составит труда, точнее, составит, но в рамках «дозволенно-возможного» и «достижимого».
Итак, если существует ограниченное количество информационных составляющих (знаков, понятий, предложений, букв и т. п.), а также возможность эти составляющие воспроизводить, накапливать и использовать субъектом познания, значит, можно сказать, что потенциально любой субъект в состоянии воспроизвести какие угодно доступные комбинации данных информационных точек с таким же процентом успеха, как и другой субъект, обладающий такого рода способностями и обладающий ими.
Грубо говоря, нет такого звука, слова, понятия, выражения, которое бы не удавалось воспроизвести при наличии соответствующих способностей (голоса, языка и т. п.) одним или несколькими субъектами. Так, звуки, произносимые одним из африканских племён, может воспроизвести, например, тот же европеец с большой долей количественной вероятности и точности (подобности) относительно всех погрешностей и факторов, которые являются незначительными в силу специфики нашего восприятия и акта понимания.
Итак, если данные утверждения не вызывают сомнения, то что же такого содержится в акте понимания и удовлетворенности этим актом, помимо форменной составляющей информации, которую можно воспроизвести, но можно не понять?
Почему говоря и произнося ограниченный круг информационных «точек», наше восприятие противится этому пониманию? Что это, дефект нашего мышления или субъективная характеристика восприятия? Если звуки одни и порождение их одно, что может быть в звуке, отличном от другого? Тональность? Скорость? Глухость?
В данном парадоксе восприятия и понимания есть две возможные причины: либо мы воспринимаем звуки и иные информационные составляющие как нечто «отличное», то есть в объективном смысле «разное», либо же данное непонимание и невосприятие является сугубо субъективной иллюзией, порожденной спецификой акта восприятия.52
Вопрос: можно ли сделать так, чтобы начиная с младенчества ребенку закладывалось определённое количество всех потенциально-возможных комбинаций звуков? Если да, то можно ли тогда говорить о том, что он будет понимать всех людей, независимо от их этнической и национальной принадлежности?
Представляется, что сами звуки еще не составляют то, что мы называем пониманием.
Однако что же тогда есть понимание и каковы границы его функционала?
Как мы уже говорили, психотип процесса понимания лежит прежде всего не в физической плоскости выражения явления, его звуковой составляющей и «комбинаторности», а с необходимостью зависит от иной составляющей, такой, как «синхронизировано-парольное информационное поле». Суть ее проявления в том, что сама волна или звуковая характеристика информации должна затрагивать те рецепторы, которые, раздражаясь, откликаются в обратном отношении на данный посыл. Но этот посыл не представлен только звуковой составляющей.
Смысл, как уже было упомянуто, в свою очередь, выступает в качестве архетипа, то есть он не есть что-то, он есть чистая возможность реализации, потенциал, действующий в рамках, в более общем смысле, в рамках хорошего и плохого («-» и «+») и их различных опытных комбинаций.