P.S.
«Существующее» и воспринимаемое коррелирует к «несуществующему», которое, по сути, мы не можем никак ни объяснить, ни зафиксировать, однако оно, если разобраться в своих мыслях, есть не что иное, как подразумеваемый или альтернативный факт восприятия того или иного нечто. Понимание есть не что иное от части, как другой путь фиксации того факта, который мог бы быть, но как бы ушел в то, что мы называем, небытие, так как это абсурд в силу невозможности осознания созерцания нечто несуществующего и т. п., но перешел в возможность потенциальной фиксации в акте восприятия его другими субъектами. Такие выводы оправданы, помимо того, что было сказано, хотя бы в силу того, что ничто порожденное или воспринятое: энергия, атомы, понятия, мысли и т. д., не покидает рамок потенциальной воспринимаемости, но раскрывается для нас в нашем акте их восприятия в определённое время при определённом положении или, как мы уже говорили, факте восприятия и порождает в свою очередь другие возможные факты восприятия, стирая старые, которые переходят в плоскость возможного и потенциального.
В процессе акта понимания, таким образом, происходит то, что мы называем результатом, который возможен и воспринимаем. Соответственно, возможность не приходит ниоткуда, но существует, в иной форме, называемой нами в определенный промежуток времени – неактуальной. Возможно, и прав был Фалес по поводу повторяемости всего происходящего, однако данные идеи кажутся нам бессмысленными до момента акта осмысления или попадания их в наше сознание и наш опыт, который, созерцая, уже не кажется нам абстрактным, но осмысливается нами как нечто «реальное» и «конкретное». Например, красная машина потенциально могла быть любого другого цвета. Однако в ней был реализован именно этот цвет, то есть единичность акта восприятия выразилась в конкретизации и покраске машины в красный, хотя «цвет» как абстрактное явление остался, осталась его подразумеваемая и потенциальная возможность в реализации в других оттенках, например желтом, черном, белом и т. п. Цвет не перестал быть желтым, зеленым или белым в силу реализации факта покраски машины в красный цвет. То есть потенциальная возможность покраски понятия «машина» и понятия «цвета» коррелирует к единичному и актуальному выбору, факту неизбежности не выбора цвета как такового, но лишь его фиксации в определённом атрибуте «цветности», в нашем примере «красной».
Таким образом, взаимодействия сродни круговороту жизни, так что в объективной составляющей они предстают бессмысленным набором подразумеваемых состояний, однако целиком и полностью реализуются «для нас» в акте актуального и, соответственно, так обретают то, что мы называем смыслом. Смысл же есть не что иное, как форменная реализация факта, восприятия и положения субъекта восприятия.