– Не любил он разговаривать с детьми о войне, а Мишатку война интересовала больше всего на свете. Он часто приставал к отцу с вопросами, как воюют, и какие красные, и чем их убивают, и для чего. Григорий хмурился, с досадой говорил:
– Ну, вот, опять заладила сорока про Якова! И на что она тебе сдалась, эта война? Давай лучше погутарим о том, как будем летом рыбу удочками ловить. Тебе удочку справить? Вот как только зачну выходить на баз, так зараз же ссучу тебе из конского волоса леску.
Он испытывал внутренний стыд, когда Мишатка заговаривал о войне: никак не мог ответить на простые и бесхитростные детские вопросы. И кто знает – почему? Но от Мишатки не так-то легко было отделаться: как будто и со вниманием выслушивал он планы отца, посвященные рыбной ловле, а потом опять спрашивал:
– А ты, папанька, убивал людей на войне?
– Отвяжись, репей!
– А страшно их убивать? А кровь из них идет, как убивают? А много крови? Больше, чем из курицы либо из барана?
– Я тебе сказал, что брось ты об этом!
Мишатка на минуту замолкал, потом раздумчиво говорил:
– Я видал, как дед резал недавно овцу. Мне было не страшно… Может, так трошки-трошки страшно, а то ничуть!
– Прогони ты его от себя! – с досадой восклицала Ильинична. – Вот еще душегуб растет! Истый арестанюга! Только от него и послышишь, что про войну, другого он и разговору не знает. Да мысленное ли дело тебе, чадушка, о ней, о проклятой, прости господи, гутарить?
– А как же не интересно. Мы – послевоенные дети не только о войне говорили, расспрашивали отцов, но и играли в нее. Зимой, когда строили снежные крепости и кидались друг в друга снежками, как гранатами, при ее штурме и защите. И летом, когда из самодельных деревянных пистолетов и ружей металлическими шпонками, которые гнули из проволоки, стреляли друг в друга и по прохожим из засады.
– «Я из Кумшатской!.. Из самой станицы! У нас были быки – рога не достанешь! Кони были – как львы! А сейчас, что осталось в хозяйстве? Одна облезлая сучка! Да и она скоро сдохнет, кормить нечем…» – пьяно рыдая, говорил пожилой казак – один из случайных знакомых, пришедших на гульбище.