– Читая эти строки, невольно всплывали в памяти воспоминания О. В. Волкова, рассказы В. Т. Шаламова, повести А. И. Солженицына и других бывших заключенных сталинского ГУЛАГа, в которых они поведали читателям об ужасах застенков Ежова, Абакумова, Берии и других любителей пыток и истязаний людей. И нередко допускали заключенные под стражу всего-навсего одну оплошность – произносили в присутствии осведомителя неосторожное слово, которое можно было трактовать кому и как угодно. Немалую роль при аресте имело дворянское происхождение человека, или служба в царской армии. Не были ли востребованы после окончания гражданской войны такие вот Митьки Мироновы и советской властью?..
– Полковник был утомлен дорожными лишениями, однообразным степным пейзажем, скучными разговорами и всем сложным комплексом обязанностей представителя великой державы, но интересы королевской службы – прежде всего! и он внимательно вслушивался в речь станичного оратора и почти все понимал, так как знал русский язык, скрывая это от посторонних. С высокомерием смотрел он на разнохарактерные смуглые лица этих воинственных сынов степей, поражаясь тому расовому смешению, которое всегда бросается в глаза при взгляде на казачью толпу; рядом с белокурым казаком-славянином стоял типичный монгол, а по соседству с ним черный, как вороново крыло, молодой казак, с рукою на грязной перевязи, вполголоса беседовал с седым библейским патриархом, и можно было биться об заклад, что в жилах этого патриарха, опирающегося на посох, одетого в старомодный казачий чекмень, течет чистейшая кровь кавказских горцев…
– Это лишний раз подтверждает, что казаки – это не нация, а сословие. Среди них были и русские, и украинцы, и представители других народов, населявших многонациональную Российскую империю. Как при этом обойтись без монголов, когда говорят, что каждый двадцатый житель планеты является потомком Чингисхана. А если вспомнить, что славяне прирастали больше за счет наложниц, то ожидать какой-то чистоты крови у казаков не приходится. Тому яркий пример и семья Мелеховых.